Станция «Колхида» закрыта на карантин - стр. 15
– Моё какое дело. Ступайте в гостиницу, – Акзия Жаназаровна развернула вкладку с орхидеями и демонстративно уставилась в текст, намекая, что разговор окончен.
Андрей сделал глубокий вдох. Встряхнул ворот пиджака, расправляя смявшуюся ткань. Вернул шляпу на затылок, а затем лихо сдвинул её на один глаз.
– Хорошо, спасибо. А это у вас не спатифиллум зацвёл? Удивительно, в такой неблагоприятной среде…
Бабулька не улыбнулась, но взгляд потеплел, а сквозь розовую пудру проступил настоящий румянец. Вообще-то, была она совсем не вредной, если найти подход.
– Подкармливаю специальным удобрением. И под душем купаю, он воду любит.
Пользуясь моментом, я медовым голосом проворковала:
– Мама вывела новый сорт розы, «Золотая Колхида». Лепестки кремовые с желтым, а по краю алая полоса. В продажу поступит через год, не раньше. Но есть несколько черенков…
Только внимательный наблюдатель сумел бы заметить алчную вспышку, мелькнувшую в глубине старушечьих глаз.
– Наберу Полковника, но ничего не обещаю. Распишитесь и проходите.
Было странно помогать проникнуть в отделение человеку, который собирался в этом самом отделении нахлобучить меня по полной программе. Но всё же он не позволил роботу раздавить меня в фарш…
Щёлкнул магнитный замок, дверь в решётке приотворилась. Андрей изобразил полупоклон и описал ладонью галантный полукруг, приглашая меня пройти. Съедят его в здешнем коллективе, а косточки обсосут и выплюнут, как пить дать.
Перешагнув порог, новенький сцепил руки за спиной и настороженно огляделся. Обстановка не впечатляла. Всё отделение занимало комнату размером со школьный класс. Окон по понятной причине не было, экранов с фальшивыми пейзажами тоже. Вдоль одной стены стояли три письменных стола со старыми моноблоками, вдоль другой – открытые полки с подшивками документов, диван для ночного дежурного и небольшой сейф с прилепленной к дверце бумажной лентой с круглой печатью. Некогда синие чернила выцвели до бледно-голубого. Внутри, насколько я знала, хранилась единственная на всю станцию винтовка и патроны к ней в картонных коробках. Комната проветривалась плохо. В воздухе стоял тяжелый запах лекарств, домашнего малосольного шпината и несвежих носков, свёрнутых клубком и воткнутых в сменную обувь ночного дежурного.
Брови Андрея страдальчески изогнулись, а в серых глазах застыла тоска. Он снял пиджак, спасаясь от духоты, и повесил его на торчавший из боковины шкафа крючок. По соседству болтался устаревший много лет назад календарь с котятами, играющими с клубком ниток. Невольно передёрнув плечами, Андрей жестом предложил мне занять диван, а сам устроился напротив, выдвинув облезлый расшатанный стул. Тот скрипнул и покачнулся, удивившись обрушившейся на него массе. Мужчина поёрзал, проверяя мебель на прочность, осторожно откинулся на спинку, выждал пару секунд и только тогда скрестил руки на груди. Ткань тёмно-синей рубашки натянулась на широких плечах, облепив вполне спортивную мускулатуру.