Стальные останки - стр. 64
Они застыли посреди засыпанной пеплом мостовой, прислушиваясь к отголоскам слов Шанты, которые унес ветер, и выискивая на лицах друг друга намеки на следующий шаг. Молчание становилось тягостным. Они давно были знакомы, но к такому повороту оказались не готовы.
– Я думаю, – наконец тихо произнесла Арчет, – что нам обоим лучше сосредоточиться на том, ради чего нас сюда прислали, а мысли об Императоре пусть останутся поводом для частных размышлений и молитв.
На изборожденном морщинами, ястребином лице Шанты появилась отработанная придворная улыбка.
– О да, моя госпожа. Так и есть. Ни дня не проходит, чтобы я не поминал Джирала Химрана в своих молитвах. – Он чуть согнулся в официальном поклоне. – С тобой, я полагаю, все обстоит так же.
Он не упомянул, чего просит для императора, обращаясь к высшим силам. Арчет, которая вовсе не молилась, издала горловой звук, выражая нечто вроде согласия.
И они отправились дальше по усыпанным пеплом улицам, притихнув и чуть спеша, будто двусмысленность слов Шанты превратилась в пса, который преследовал их, уткнувшись носом в землю и оскалив зубы.
Глава 9
Когда он проснулся, было еще светло.
Несколько удивленный этим, зевающий Рингил побродил по дому в поисках слуг, нашел нескольких и приказал подготовить горячую ванну. В ожидании, пока приказ выполнят, он зашел в кухню, прихватил тарелку с хлебом и вяленым мясом и съел все, стоя у окна, рассеянно разглядывая через стекло тени на лужайке, растущие с приближением вечера. Кухонные слуги суетились вокруг в клубах пара, перекрикивались, старательно не обращая на него внимания, будто он был дорогой и хрупкой статуей, которую по неудобной причине поставили среди них. Он поискал взглядом девочку, которая принесла чай, но не увидел. Когда ванна была готова, Рингил вернулся наверх и отмокал в ней, пока вода не начала остывать. Тогда он вытерся полотенцем, не дожидаясь помощи, оделся, придирчиво выбирая вещи из нового гардероба, купленного на деньги Ишиль, прицепил Друга Воронов и надел шляпу с пером, а затем отправился гулять.
Луговины затопил пестрый янтарный свет. Повсюду были люди, которые прогуливались и наслаждались последним осенним теплом. На некоторое время Рингил удовлетворился тем, что просто слонялся среди них, не обращая внимания на взгляды, которые притягивал меч на спине, и позволяя последним остаткам крина покинуть тело в сиянии заходящего солнца. Высоко в восточном небе изгиб Ленты едва вырисовывался на синем фоне. Рингил поймал себя на том, что бездумно таращится на него, и тут из ниоткуда возникла идея.