Сталкер времени. Либерея - стр. 33
Вскоре они вошли в небольшую комнату с низким потолком, за столом сидел посольский дьяк Василий и что-то выводил гусиным пером на бумаге. Человек, приведший сюда Клинга, пересказал ему цель визита.
Выслушав толмача, которого звали Григорий, Василий переменился в лице, внимательно посмотрел на Максима и резко встал из-за стола.
«Он, кажется, понял, что я не тот, за кого себя выдаю, – пронеслось в голове Клинга, – надо действовать… – Максим вплотную подошел к Василию и дал ему мысленную установку. – Я Брендон – тот самый англичанин, что вчера передал тебе письмо от нашей Королевы Елизаветы».
Через секунду Василий заулыбался, его лицо приняло благодушный вид, и он сказал:
– Да, да я помню. Письмо от твоей Королевы Царь уже прочел. Иван Васильевич разрешил тебе начать его лечение. Завтра в полдень ты должен опять явиться сюда, в Посольский приказ, и Григорий отведет тебя в Кремль, Царь сейчас там.
Толмач с небольшими ошибками перевел слова Василия на английский, но это было не важно, Максим и без него все прекрасно понял, и когда тот закончил, сказал:
– Хорошо, завтра в полдень я буду здесь.
***
На следующий день Григорий привел Максима в царские покои в Теремном дворце Московского Кремля. Рядом с кроватью Ивана Васильевича стояли четыре стрельца в парадных кафтанах с декоративными золотыми алебардами и два сановитых, убеленных сединами боярина. Клинг внимательно посмотрел на Ивана: перед ним в постели лежал не страшный тиран, как впоследствии описывали его правление историки, а немощный старик, от тела которого исходил неприятный запах. Последние несколько лет Царь болел и не мог передвигаться самостоятельно, его носили на специальных носилках, хотя ему и было всего пятьдесят два года, по современным меркам совсем немного.
– Государь, вот, – сказал толмач Ивану Грозному, – это и есть тот самый лекарь, которого прислала к нам английская Королева, – Григорий показал на Максима.
– Ишь ты, как вырядился, как петух, – недовольно произнес Грозный, ему не понравился яркий красный цвет костюма Максима. – Это не переводи, – сказал Царь Григорию, – Королева Елизавета пишет мне, что ты искусный лекарь и вылечишь меня, – добавил Грозный и улыбнулся.
Толмач перевел последние слова Царя. Выслушав перевод, Максим низко поклонился.
– Ну, показывай свое уменье, – сказал Иван Грозный.
Максим дождался перевода, опять поклонился, поставил футляр с медицинскими принадлежностями Брендона, который до этого все время держал в руке, на небольшую тумбу рядом с кроватью и раскрыл его. Потом взял Царя за правое запястье, чтобы определить качество пульса, но считать его вслух не стал. До начала восемнадцатого века этого не делал ни один врач. Пульс у Государя был слабый и, чтобы начать лечение, Максим погрузил Ивана Васильевича в гипнотический сон, затем подошел к Григорию и сказал ему по-английски: