Сталин. Том 1. Парадоксы власти. 1878–1928. Книги 1 и 2 - стр. 49

Будущий Сталин (как и Ленин) вел отсчет своего «членства в партии» с 1898 года. Осенью и зимой 1898–1899 годов он все чаще нарушал порядки, заведенные в семинарии: опоздал на утренний молебен, нарушил дисциплину на богослужении (насколько можно судить, ушел еще до его окончания, жалуясь на то, что от долгого стояния у него началась боль в ноге), вернулся с трехдневным опозданием из отпуска, проведенного в Гори, не поздоровался с преподавателем (бывшим инспектором Мураховским), смеялся в церкви, возмущался обыском, ушел со всенощной. Джугашвили получал замечания и даже подвергался заключению в карцере семинарии. 18 января 1899 года ему было запрещено в течение месяца покидать территорию семинарии и выходить в город – очевидно, в связи с тем, что у него был найден большой запас запрещенных книг. (Еще один семинарист, пойманный с поличным, был исключен [175].) Более того, после пасхальных каникул Джугашвили не сдал годичных экзаменов. 29 мая 1899 года он был упомянут в официальном органе грузинского экзархата: «Увольняется из семинарии за неявку на экзамены по неизвестной причине» [176]. Это исключение, а также загадочные слова о «неизвестной причине», дали пищу для всевозможных интерпретаций, включая позднейшую похвальбу самого Сталина, будто бы он был «вышиблен за пропаганду марксизма» из православной семинарии [177]. Но еще до того, как стать правителем, он не раз утверждал, что ему неожиданно назначили плату за обучение, которую он не мог заплатить, и что на последнем году обучения он лишился частичной финансовой поддержки со стороны государства. Впрочем, он ни разу так и не сказал, за что его лишили стипендии [178]. Кроме того, у нас как будто бы нет указаний на то, что он обращался за финансовой поддержкой к Эгнаташвили или к другим благодетелям. Наконец, о неспособности платить за обучение ничего не говорится в формальном решении об исключении. И все же его стесненные обстоятельства были хорошо известны (Джугашвили много раз обращался к ректору с просьбой о финансовом вспомоществовании), и совсем не исключено, что блюстители дисциплины во главе с инспектором Абашидзе сумели избавиться от Джугашвили, воспользовавшись его бедностью [179].

Через четыре года после исключения Джугашвили Абашидзе получил повышение – был посвящен в епископы, что представляло собой явный знак одобрения [180]. На самом деле проводившаяся в семинарии политика русификации провалилась. Кавказские власти уже в 1897–1898 годах, судя по всему, пришли к заключению, что Тифлисская семинария наносит ущерб русским интересам и ее следует закрыть (согласно воспоминаниям одного из преподавателей). Впрочем, вместо того, чтобы немедленно закрывать ее, церковники решили провести чистку среди этнических грузин, учившихся в семинарии