Сталин. Охота на «Медведя» - стр. 31
– Извините, Николай Иванович, звонит другой телефон, – закончил разговор Поскребышев.
Трубка выпала из руки Ежова. Из нее доносилось монотонное бульканье шифратора. Он его не слышал, не слышал и выступления члена политбюро ЦК ВКП(б) Георгия Маленкова, говорившего «о перегибах и перекосах» в работе партийных организаций. Он закончил речь, и из приемника зазвучал бравурный марш. Ежов не пошелохнулся, его мозг сверлила одна и та же вселяющая страх мысль: «Берия?! Неужели это так?!»
В последнее время до Ежова доходили слухи, гулявшие в коридорах Кремля, о том, что в НКВД грядет очередная смена караула, и называлась даже фамилия будущего наркома – 1-го секретаря ЦК компартии Грузии Лаврентия Берии. Сегодняшний его прием у Сталина подкреплял их. О чем они говорили, Ежову оставалось только гадать. О самом худшем ему не хотелось думать, однако разговор с Поскребышевым наводил на мрачные мысли. Ежов гнал их прочь, но они гвоздем сидели в голове и не давали работать. В тот и последующие дни все валилось из его рук. В конце недели из Кремля проследовал звонок. На этот раз звонил не Поскребышев, а клерк из канцелярии и объявил: «Николай Иванович, товарищ Сталин назначил вам встречу на 23:15».
На вопрос Ежова, на какую тему готовить доклад, тот отделался общей фразой: о состоянии работы наркомата.
Готовясь к встрече, Ежов перебрал в уме все, что могло интересовать Сталина, но так и не пришел к определенному выводу. Сложив в портфель последние протоколы допросов участников «военно-фашистский переворот», списки лиц по категории № 1 – подлежащих ликвидации, категории № 2 – подлежащих осуждению на длительные сроки заключения, а также докладную Горбача «о результатах расследовании ЧП в УНКВД по Дальневосточному краю, связанного с изменой и бегством к японцам Люшкова», он с тяжелым сердцем выехал в Кремль. Прождав в приемной более 20 минут, он на непослушных ногах вошел в кабинет Вождя.
Сталин холодно поздоровался, кивнул на стул за столом заседаний. Ежов присел и попытался поймать его взгляд, чтобы понять, чего ждать. Тот, уткнувшись в иностранные газеты, листал страницы. На них мелькал портрет Троцкого. Ежову вовсе стало тоскливо. Враг № 1 Сталина все еще оставался недосягаемым для боевых летучих групп НКВД. Отшвырнув газеты в сторону, Вождь в сердцах бросил:
– Ты нарком НКВД или тряпка?! Когда же ты, наконец, заткнешь этого паршивого пса Троцкого? Сколько он еще будет гавкать?
Ежов подскочил со стула и с трудом выдавил из себя:
– Товарищ Сталин, наркоматом предпринимаются необходимые меры. В ближайшее время с Троцким будет покончено.