Сталин, Иван Грозный и другие - стр. 13

Необходимо отметить и еще одну особенность эпохи Ивана IV: в результате террора была так основательно запугана и частично уничтожена критически настроенная верхушка феодального общества, что только тот, кто смог бежать из страны, имел шанс оставить хоть какие-то документальные свидетельства о своем времени. А удачно бежал практически один Курбский и несколько иностранцев, другие кончили жизнь в отечестве на колу или иными и очень разнообразными способами. Например, шотландский чародей, лекарь, алхимик-отравитель, грамотей и наушник царя, Бомелий, знавший его самые сокровенные мысли, был зажарен на вертеле заживо. А уж он или высшие командиры опричного войска, если бы остались живы, были способны оставить хоть какие-то документальные свидетельства. Бельский, отец и сын Басмановы, Грязной (этот был точно грамотен и склонен к письму, т. к. сохранилась его переписка с царем) и др., переживи царя, многое бы рассказали о его опричных идеях и военных замыслах. Совсем не случайно, что во многом благодаря иностранцам, служившим в опричнине, которым удалось бежать из Московии, до нас дошли живые свидетельства эпохи. Это наполненные непревзойденным древнерусским колоритом информационно ёмкие воспоминания о своем, чаще всего недостойном, поведении во время пребывания в России. Но Грозный – один из первых правителей в русской истории, уничтоживший не только своих врагов и опасных соперников, но и «команду», т. е. главных организаторов опричного террора. Примерно так же с середины 30-х гг. ХХ в. стал действовать и Сталин, сменив (уничтожив) команду Дзержинского командой Ягоды, а его самого и его людей заменил людьми Ежова, затем и его команду заменил людьми Берии, а затем эстафету принял Хрущев, уничтоживший Берию, и т. д. Гибель первой большой волны чекистов примерно совпала по времени с первыми приступами интереса Сталина к фигуре Грозного и к другим тиранам всемирной истории.

В результате гибели многих очевидцев эпохи, тотального страха и архивных катастроф князь Курбский и Иван IV сейчас выглядят как интеллектуальные исключения, хотя правильнее было бы ожидать, что просвещенных и литературно одаренных людей было в Московии значительно больше. Долгое время я, доверяя мнению специалистов, считал, что до нас дошла очень скудная источниковая база. Но теперь понимаю, что, несмотря на привычные трудности, имеющиеся источники дают достаточно прочную основу для того, чтобы осмыслить узловые моменты царствования. Особая удача – до нас дошло первое светское историческое сочинение: «История о великом князе Московском», написанное Курбским, и ряд важнейших духовных и делопроизводственных документов эпохи. Помимо того, что «История» – это первоклассный исторический источник, написанный соратником, а затем открытым врагом Грозного, сочинение самим фактом своего появления (а совсем не Ливонская война!) доказывает, что Московское царство двинулось в сторону цивилизационного сближения с Европой. Впервые мы увидели себя со стороны своими собственными глазами. За последние двести лет выявлено более десятка ценнейших свидетельств представителей самых разных европейских государств, земель и сословий: немецких, английских, австрийских, итальянских, ливонских, польских, литовских, шведских дипломатов, купцов, наемников, опричников, поэтов, авантюристов и др.