Сталь - стр. 5
Я резко, обрывисто дышу и прислоняю прохладную бутылку к горящим щекам. Замечаю, как он мажет по мне взглядом, не думаю – просто тянусь вперед. Егор от неожиданности дергает рулем, и машину немного заносит влево. Я упираюсь ладонями в панель, а уже в следующую секунду с довольной улыбкой падаю на переднее сиденье.
Шалость удалась.
Поворачиваю голову, чтобы порезаться взглядом об острые скулы. Егор молчит, за него злой песней говорит радио. Он смотрит только перед собой, следуя маршруту, построенному навигатором, а я бессовестно разглядываю его. Я ведь заплатила за эту поездку? И имею право сидеть на любом месте, так? Ему придется потерпеть меня еще… двенадцать минут, если верить телефону.
Положив голову на кресло, я скольжу вдоль белоснежной рубашки на нем: то задержусь на закатанных рукавах и широких предплечьях, исполосованных темными волосками, то у воротника, откуда они выглядывают. Да, он и в двадцать не отличался гладкой грудью, а сейчас, видимо, и подавно. И если Рому я заставляла бриться, то в случае с Егором, от которого пахнет цитрусом в сочетании с чем-то пряным, я готова просто уткнуться носом в пекло и уснуть.
Уснуть – звучит слишком заманчиво для моих слипающихся век. Я моргаю еще и еще, но веки становятся все тяжелее. В какой-то момент я сдаюсь и проваливаюсь в теплую манящую темноту. А когда распахиваю глаза в следующий раз, то нервно сглатываю. Что-то явно произошло. Происходит. Не понимаю, где я, пока картинка не перестает дрожать.
– Тише, ты отключилась. Приехали, – слышу я так близко, что верю с трудом.
Лицо Егора прямо напротив, а его рука до сих пор обжигает жаром плечо. Уверена, если завтра посмотрю в зеркало, то увижу там ожог. Значит, все это не сон? Он настоящий? Я ведь подумала…
К черту мысли! В очередной раз. Я тянусь и касаюсь губами его губ – жестких, чуть обветренных, полных. Будто бы чужих, хотя тело подсказывает мне, что это только так кажется. Короткая щетина колется, скорее всего, оставляя на моем лице следы. Егор не закрывает глаза, как и я, смотрит в упор, и это странно. Странно и волнующе. Невинно и на грани. Я ведь не верила, что смогу когда-нибудь повторить это. Втянув воздух, смешанный с ароматом терпкой туалетной воды и горького молчания, я прихватываю зубами его нижнюю губу. Следом спешу провести языком по месту укуса, будто бы извиняясь за порыв. А едва ощущаю его мимолетный вдох, отскакиваю.
– Извини, я не…
Не договорив, я почти вываливаюсь из машины теперь уже с первой попытки и едва успеваю приземлиться на ноги, чтобы не упасть – так спешу. Только спустя пару шагов понимаю, что я босиком. Асфальт мокрый и холодный, а туфли из лимитированной коллекции остались лежать на заднем сиденье мерседеса, но меня ничего из этого не останавливает. Меня бы и танк сейчас не остановил, наверное, потому что все инстинкты кричат мне бежать. Потому что пластырь на сердце разорван, и оно вновь кровоточит. Потому что почти восемь лет попыток жить дальше улетели в топку. Потому что я наконец осмеливаюсь признаться хотя бы себе самой, что не переставала любить Егора, даже когда было очень, очень плохо. А если говорить на чистоту… если на чистоту, то и не пыталась.