Сталь - стр. 18

– Завтра утром летишь в Москву на награждение, – без прелюдий и банального приветствия сообщает он.

– Но…

А как же расследование, комиссия, допросы? И какие, черт возьми, награды? О чем он вообще?

– Это не обсуждается, указ сверху. Летит весь экипаж.

И мне приходится смириться, что все закончится еще очень не скоро.

7. Глава 7

Аврора

Юля Паршута – Останешься

Егор перезванивает утром, будит меня в воскресенье в шесть, мать его, утра! Правда, если скажу, что не рада его звонку, совру – сонная улыбка рвет щеки, я даже чувствую их натяжение. Загоревшееся имя на экране отбрасывает в прошлое, где я была счастлива просыпаться с мыслью о Егоре, но, быстро восстановив в голове хронологию событий последних дней, я перестаю улыбаться и принимаю вызов. Как раз когда тот сбрасывают.

Черт!

Я заставляю себя сесть на кровати, несколько раз откашливаюсь и делаю зарядку для губ, как будто на работе и готовлюсь к эфиру. Выждав контрольные пять минут – на большее меня не хватает – и искусав все пальцы, я перезваниваю. И в ожидании ответа вздрагиваю от каждого гудка, который неприятно бьет по ушам.

– Здравствуй, – произношу я первое, что приходит в голову, и тут же кривлюсь. Наверное, звучит слишком официально после того, как я пила с горла шампанское в его машине.

– У меня мало времени, давай на чистоту, – таким жестким голосом можно подавиться, – что тебе нужно?

От каждого сказанного слова я сильнее стискиваю зубы, потому что хорошо знаю этот его тон: Егор всегда говорит требовательно и нетерпеливо, когда того что-то сильно раздражает. И сейчас, по всей видимости, его раздражаю я.

Самое интересное, что этот факт меня не расстраивает. Напротив, мне нравится, что я вызываю у господина Стали хоть какие-то чувства. Нет ничего страшнее его равнодушия, которое я сполна ощутила на себе.

– Ты меня слышишь? Аврора?

Мое имя гулко звучащим голосом запускает в груди легкие вибрации, а те медленно утекают (именно «у-уте-ека-ают», как в песне Мумий Тролля) вниз. Привет, утреннее возбуждение, давно не виделись, кстати.

– Что? Да. – Я пытаюсь сбросить наваждение и вернуться к серьезному разговору. На кону вообще-то моя карьера. – Ты был прав, да, мне нужен материал. Любой материал по аварийной посадке в поле.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не могу говорить об этом с прессой до конца расследования.

– Я не какая-то пресса, – огрызаюсь ему.

– Ты поняла, о чем я.

С Егором никогда не прокатывали эти женские штучки – ни заигрывания, ни обиды, он всегда оставался холоден к моим слезам и оперировал фактами с причинно-следственными связями. Но, возможно, и я тогда была слишком юна и неопытна. За эти годы я все же успела и замуж сходить, и научиться кое-чему.