Среди тысячи слов - стр. 14
– Не знаю, ты у меня первая.
Энджи вытащила шариковую ручку из рюкзака, схватила меня за руку и написала телефон на ладони. Я дернулась: ее ручка оказалась в сантиметрах от спрятанных чернильных «X» на моем запястье.
– Сегодня вечером в восемь, – сказала она. – Напиши мне, когда получишь согласие предков. Я буду ждать тебя рядом с театром.
Я моргнула, осознав социальные обязанности, внезапно наложенные на меня. Мои планы на вечер пятницы включали в себя чтение, чай или просмотр-марафон «Черного Зеркала» на Нетфликс. Тихий вечер в ледяном дворце.
Я услышала, как мои губы произнесли:
– Ага, ладно. Я напишу тебе.
– Отлично, – засияла Энджи. – Приходи познакомиться с моей командой за обедом. Ты можешь избежать обычного стереотипного бреда типа «новенький ест один».
– Спасибо.
– Необычный рекламный фургон, милая.
Прозвенел звонок. Она послала мне воздушный поцелуй и поспешила в класс. Я двигалась медленно, мой взгляд задержался на Айзеке за открытой дверью моего шкафчика. Он поднял взгляд.
Секунду сквозь запотевшие стеклянные двери мы смотрели друг на друга. Я снова была потрясена его опасной красотой. Он был гладким клинком. Резал взглядом, если не знать, как с ним обращаться.
А я украла его место на уроке английского.
«Может, больше не стоит этого делать…»
Айзек приподнял подбородок, глядя на меня, потом потушил сигарету и заскочил обратно в здание. Прошел мимо меня, обдав запахом сигарет и колючим морозом; и нотка мяты. Он ни с кем не говорил, и никто не говорил с ним. Но, как и я, все ученики уставились на него. Все уставились. Зачарованные.
Я так и не научилась водить в Нью-Йорке, просто не было необходимости. У меня даже не было водительских прав. Поэтому я доехала домой из Джорджа Мэйсона на школьном автобусе. Он медленно трясся, направляясь к восточной части Хармони, где дорога начинала петлять между маленькими низкими холмами. В этой части города дома были огромными, с широкими дворами. Многие хвастались лошадиными загонами и сараями. Я даже представить не могла, что около дома может быть столько места. Задние дворики, передние дворики, боковые дворики. И повсюду деревья. Они стояли, словно скелеты зимой, но было легко представить их зелеными, с густой летней листвой или осенними, горящими оранжевым и красным. Легко и приятно. Я поняла, что жду этого с нетерпением.
Мама не проявляла такого энтузиазма.
– Надеюсь, наша страховка недвижимости покрывает набеги индейцев, – сказала она отцу, как только мы приехали, – и нападение саранчи.
Он притворился, что она шутит, хотя я знала: мама говорит совершенно серьезно. Жизнь за городом не подходила ей. Она жила социальной жизнью в Коннектикуте, девочка из Уэллсли и украшение Верхнего Вестсайда. Я считала, что она проживет шесть месяцев в Хармони, прежде чем поставит папе ультиматум: вернуться в Нью-Йорк или найти новый дом в «Разводграде».