Среди тысячи слов - стр. 16

Я резко села, крик застрял у меня в груди, пойманный между моими напряженными, ловящими воздух легкими. Я моргала, пока новая комната в моем новом доме не обрела четкость. Дневной свет исчез. Часы на радио показывали 18:18. Тяжело дыша, я вытерла слезы со щек и стащила покрывало на пол.

Кровати больше не были безопасными.

Я села, раскинув ноги, как кукла, размышляющая, как в той старой песне «Живая мертвая девушка»[11]. Я подумывала о том, чтобы завернуться в покрывало, сделать кокон из пледа и провести остаток ночи здесь в ожидании утреннего света. Потом вспомнила о приглашении Энджи на спектакль Айзека.

Пока ко мне еще лип кошмар, мысль о том, чтобы выползти из дома в общество, казалась невозможной. Но, может быть, пьеса спасет как чтение – можно будет погрузиться в нее и сбежать? Я могла бы затеряться в Древней Греции и отдалиться от собственной жалкой трагедии.

Я вытащила руку из-под одеяла и уставилась на номер на ладони.

Я действительно собиралась пойти на пьесу? Зачем?

«Чтобы завести нового друга, Энджи».

«Чтобы увидеть этого так называемого актера-вундеркинда Айзека Пирса».

«Чтобы выбраться из дома».

«Чтобы стать нормальной».

Я закатала рукав и сравнила синие чернила узловатой надписи Энджи с уродливыми черными «X», нацарапанными внизу.

Я схватила телефон и отправила Энджи сообщение.

Это Уиллоу. Я в деле. Увидимся в 7:45?

Ответ пришел почти мгновенно.

Давай в 7, успеем заказать бургеры и коктейли в «Скупе». Ты на машине?

Я поняла, что нет, а водители «Убера» и других такси вряд ли были столь многочисленны в Хармони, как в Нью-Йорке.

Нет, подвезешь меня?

Да, Ваше Величество. <3

Я дала ей свой адрес и написала родителям.

Собираюсь поужинать с друзьями, а потом пойти на пьесу в театр. Буду дома около одиннадцати.

Мама хотела знать, с кем я собиралась пойти – она уже составила свое мнение о том, что весь Хармони населен деревенщинами и жлобами. Папа настаивал на комендантском часе в 11 часов и «ни минутой позже».

Я проигнорировала и то, и другое сообщение, пока собиралась. Это не имело никакого отношения к маме, и я не спрашивала папиного разрешения.

Энджи посигналила с подъездной дорожки без десяти семь. Я вышла в розовой вязаной шапке, закутанная в белое зимнее пальто. Энджи высунула голову из водительского окна «Тойоты Камри» и уставилась на мой дом.

Она присвистнула, когда я забралась в машину.

– У Холлоуэй есть очень хорошо, – сказала она с ужасным французским акцентом и поцеловала кончики пальцев. – Твой папа занимается нефтяным бизнесом?

– Хорошая догадка, – ответила я. – Он вице-президент Wexx.