Спящие секреты - стр. 25
В общем, поставленной цели Морозов добился. Латунин завязал, причём сам, без клиник и капельниц. Получил карт-бланш на самостоятельную работу и пять лет демонстрировал более чем выдающиеся результаты. Даже парочку госнаград заработал, несмотря на ярое сопротивление кадровиков и прочих бюрократов, помнивших загулы Петровича в особо тяжёлые жизненные периоды.
А потом Морозов умер. Вот так просто взял и «сгорел» на рабочем месте. Разговаривал с кем-то по телефону, положил телефонную трубку на стол и уронил рядом голову. Вскрытие показало обширный инфаркт, противоядия от которого медицинская наука пока не придумала…
Первый глоток кефира принёс мужчине воистину райское наслаждение. Петрович даже постоял пару минут с пакетом в руке, разглядывая причудливые разводы грязи на оконном стекле и прислушиваясь к ощущениям в организме. Уже почти полностью рассвело, но солнце пряталось где-то далеко за низкими серыми тучами, отчего создавалось впечатление, что день никак не хочет вступать в свои законные права.
Спешащие на работу люди в утренних сумерках выглядели сонными мухами, упорно ползущими к известной им одним цели. Прошедший вчера ливень оставил после себя большое количество луж, поэтому пешеходам непроизвольно приходилось выстраиваться в затылок друг другу.
Почему-то Петровичу это зрелище напомнило колонию трудолюбивых муравьёв, способных целыми днями напролёт таскать с места на место веточки и камушки. Куда, зачем? Сие муравьям неведомо, в их жизни все равно ничего больше нет, кроме этого бестолкового перетаскивания мусора.
Когда-то он жил так же, втискиваясь по утрам и вечерам в переполненную электричку, торопясь на службу в родную контору. Служба наружного наблюдения романтично выглядит только в книжках, а на деле это такая же муравьиная рутина.
Петрович успокаивал себя тем, что неплохая на общем фоне зарплата и некоторые социальные льготы дают его семье стабильность, а значит, есть ради чего жить и мучиться, но в одно прекрасное утро оказалось, что он ошибался. Жене хотелось чего-то большего, поэтому, вернувшись утром домой после ночной смены, Петрович обнаружил пустые шкафы и записку на кухонном столе.
«Саша, ты, наверное, хороший, но я устала!»
Записка до сих пор висела на холодильнике, прикреплённая магнитом с фотографией сына. Сейчас ему уже шестнадцать.
Петрович почувствовал, как к горлу подкатывает комок, и торопливо допил кефир. Трудолюбивый гномик в голове никак не хотел успокаиваться, хотя чувствовалось, что силы его значительно поиссякли.
– Синька дно, но мы в калошах, – пробормотал мужчина, а затем начал приседать. Никогда в жизни Петрович не следил особенно за своей физической формой. В молодости вполне хватало здоровья, подаренного природой, а в более зрелые годы – аргумента, что сотрудник «наружки» не должен привлекать внимания накачанными бицепсами. Особенно если чаще всего работает в образе бомжа или уличного забулдыги.