Сплетение судеб - стр. 60
Архип, сидя на пеньке, с сожалением отметил, что большая часть казаков тоже поснимала шапки.
Щуплов, сидевший недалеко от Злобина, довольно улыбнулся и удовлетворённо потёр ладони. Он встал и махнул рукой.
– Я хочу вам сказать, казаки, – выкрикнул Щуплов, – цените время и государево доверие!
Он принялся пересказывать слово в слово всё то же, что говорил ночью в землянке.
В голове Архипа всё перемешалось. Щуплов твердил о всеобщей борьбе за «государя ампиратора» и обещанные им вольности. Он говорил, что казаки – сила, которая сметёт всех недругов Петра Фёдорыча, и в России не останется никого, кроме вольного казачества.
Круг заволновался. Крики ликования переплелись с воинственными возгласами. Обычно рассудительные и трезво мыслящие казаки вдруг превратились в спесивых и невыдержанных мальчишек.
Едва страсти улеглись, а гул у колодца затих и смолк, Щуплов рубанул рукой воздух и воскликнул:
– А ну, собирайтесь в путь-дорогу, казаки! Государь ждёт нас!
Архип встал с пенька и подошёл к Сафрону:
– Почто без меня горло дерёшь? Почто не разбудил меня?
– А какой от тебя прок? – зло рассмеялся Щуплов. – Я мыслил, что ты атаман. И Иван Кирпичников эдак же мыслил. А ты? – Он грязно выругался в адрес Архипа и отвернулся.
– Из штанов гляди не выпрыгни, смутьян горластый! – крикнул оскорблённый Архип. – Ты почто людей зазря баламутишь, ирод? Наплёл с три короба, а ещё…
Щуплов замахнулся и ударил его плетью по лицу.
За первым ударом последовал второй, третий…
Архип закрыл лицо руками, но удары плети обрушились на его голову и плечи.
Ерофей Хмелёв, повинуясь чувству жалости, подбежал к нему, чтобы прикрыть своим телом, но Матвей Беспалов потянул его за ворот полукафтана и негодующе закричал:
– Прочь! Не трогай, не пачкай руки. Этот нелюдь обскорбил государя нашего и евонова посланца!
– Что произошло с вами, казаки? – оттолкнув Беспалова, закричал, потрясая клюкой, Хмелёв. – Мы вам кров дали, к себе допустили, а вы?
– Оставьте их, казаки, – распорядился Щуплов, незаметно для всех беря «бразды правления» в свои руки. – Ступайте и к походу готовьтесь. А умёт этот… Да пущай горит себе синим пламенем сообча с трусливым атаманом и стариком ополоумевшим!
Глава 10
Татищева крепость никогда не испытывала своими стенами всей мощи вражеского натиска. За краткую историю своего существования она довольствовалась мирным спокойствием, нарушаемым лишь мелкими набегами кочевников, которые рыскали небольшими отрядами вокруг да около, даже не пытаясь штурмовать крепкие бревенчатые стены.
С приближением войска Пугачёва крепость переживала крайнюю тревогу.