Список убийств - стр. 28
– А такие вообще есть?
Аэнбэшник пожал плечами:
– Да кто его знает. Мир велик. Может, кто-то и есть. Скажем, из молодой поросли. Тут ведь дело такое: ветеранов в конце концов со всех жизненных поприщ вытесняют молодые, безусые.
– Ну а ты знаешь таких вот безусых? Кого-нибудь конкретно?
– Гм. Встречать я его не встречал. Но слышал не так давно на семинаре, а затем на ярмарке про одного пацана – он прямо отсюда, из Вирджинии. Информатор мне пробросил, что сам он на ярмарки не ездит; живет с родителями и из дома не выходит. Прямо в буквальном смысле – не выходит, и всё. В этом мире ему сложно: он просто комок нервов. Почти даже не разговаривает. Но зато у себя, в своем мире, ему нет равных. Пилот заоблачных высот.
– В мире? Каком, интересно?
– В киберпространстве.
– Имени его не подбросишь? А может, и адресок?
– Я знал, что вы спросите. – Компьютерщик с хитрым видом вынул из кармана свернутый листок и щелчком запустил по столешнице. – Если проку с него не будет, – сказал он, вставая, – моей вины здесь нет. В конце концов, это так, всего лишь молва. Инсайдерская трепотня среди нас, двинутых.
Когда он ушел, Ловец принялся за плюшки с кофе, после чего отправился на выход. На парковке не удержался и заглянул в бумажку. Роджер Кендрик. И адрес в Кентервилле, здесь же, в Вирджинии – один из многочисленных городков-спутников, выросших здесь за последние два десятилетия, породившие приливные и отливные волны «маятниковых мигрантов», после Одиннадцатого сентября достигшие размеров небольших цунами. Любому сыщику и детективу, где бы и на кого бы они ни охотились, непременно нужна какая-нибудь зацепка. Пусть даже за счет случайного стечения обстоятельств. Путеводная ниточка. Хотя бы одна.
Киту Карсону повезет: у него их появится целых две. Одна – это странноватый подросток, из боязни не покидающий мансарды скромного родительского дома в вирджинском Кентервилле. Другая – в виде старого афганского дехканина, которого ревматизм вынудил припрятать винтовку и спуститься с гор.
Глава 03
Пожалуй, самым неординарным (или безрассудным) поступком, который когда-либо совершил в своей жизни подполковник пакистанской армии Мушарраф Али Шах, стала женитьба. Точнее, не сам ее факт, а та особа, с которой он связал себя узами брака.
В 1979 году, еще двадцатипятилетним холостяком, он был ненадолго назначен служить на ледник Сиачен – унылую и совершенно безлюдную местность на дальнем севере страны, граница которой, как ножом, упиралась здесь в Индию, эту заклятую врагиню Пакистана. Позднее здесь завяжется вялотекущая, но затяжная пограничная война, которая продлится с 1984-го по 1999-й годы; но тогда вместо выстрелов здесь слышались лишь завывания неугомонного ветра, вымещающего свою злобу на ни в чем не повинных солдатах, заброшенных сюда немилостью судьбы. Как и большинство пакистанцев, Али Шах – тогда еще лейтенант – был родом из Пенджаба и по жизни лелеял мечту об удачной женитьбе: или на дочери вышестоящего офицера, что поможет армейской карьере, или на дочке богатого торговца, что пополнит банковский счет.