Список чужих жизней - стр. 24
– Чего зыришь? – захрипело существо. – Уйди, без тебя тошно… Ты же не Женька, нет? Терпеть его не могу, рубля рваного не выпросишь. Что за сосед, в натуре… Эй, погодь, не исчезай. Рубль есть?
– Хреново, товарищ? – посочувствовал Никита.
– Ага, болею…
– Слушай, болельщик… В общем, нет у меня рубля.
В ответ разразилась заупокойная брань. В самом деле, если нет денег, на хрена подглядывать за жизнью добропорядочных членов общества? Алкаш щелчком выбросил окурок на улицу, начал подниматься. Человека вело, «болезнь» прогрессировала, он схватился за косяк, удержался в вертикальном положении.
– Комитет государственной безопасности, – уведомил Никита, показывая в дырку удостоверение. Алкоголика чуть не вырвало.
– Ну и чё?
– Через плечо. Кончай хамить и приходи в себя. А то прошу на нары – там никто не нальет.
– А это еще за что? – Небольшая часть мозга худо-бедно функционировала.
– За убийство, товарищ. На этап и вперед – небо в клеточку и друзья в полосочку. Я не шучу. Поговорим?
– Ну заходи, гостем будешь… – прохрипело похмельное создание и ввалилось к себе в квартиру.
Теоретически можно было перелезть. Но подобные упражнения без острой необходимости майор Платов не практиковал.
– Помощь нужна? – спросил Белинский.
– Отставить, – ухмыльнулся Никита. – Этот кент в квартире, кажется, один. Уж справлюсь с одиноким синяком.
Перед уходом он заглянул в холодильник на кухне, извлек початую бутылку французского коньяка. Много чести, но другого не было. Подобную практику майор применял редко, собственность граждан, даже мертвых, неприкосновенна. Он спустился по лестнице, дошел до соседнего подъезда, поднялся на тот же этаж. Звонок не работал, из-под дерматина вываливалась вата. Пришлось дубасить минут пять – предполагаемый свидетель успел уснуть. Он открыл с осоловевшей рожей, вытаращил глаза.
– Ты кто?
– Конь в пальто. Не зли меня, товарищ.
Майор решительно отстранил квартиросъемщика и прошел в квартиру. Жилец, что-то ворча, тащился следом. Квартирка, в отличие от той, что за стенкой, была тесновата, но мебель почти отсутствовала, поэтому пространство имелось. Видимо, в минуты алкогольного воздержания жилец догрызал обои – их осталось немного. На кухне – шаром покати, только запахи. Такая публика практически не ест, добывает калории из водки. Но все же интересно – сколько водки надо выпить, чтобы наесться? Когда он вернулся в «зал», фигурант уже свернулся на облезлой тахте и заливисто храпел. Пришлось стаскивать его, допуская минимальный контакт. Гражданин что-то вякал, бился об углы. Никакой пользы для общества это существо уже не представляло. Никита раздражался. Добренькими стали, много позволяем собственному населению. Спиваются, мрут как мухи. Репрессии нужны – принудительное лечение, трудотерапия, изоляция от общества и магазинов, чтобы мысль о выпивке даже в голову не приходила! Похмелье было ужасным, беднягу мутило и полоскало. Он мог и отравиться, некоторые симптомы на это указывали. Но в принципе початый коньяк товарища заинтересовал. Он потянулся к бутылке, как младенец к соске, но майор поставил заслон: только в обмен на беседу.