Размер шрифта
-
+
Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики» - стр. 3
Ведро помоев опрокинул
На поэтичный бриллиант.
По гнусно-чёрной бумажонке
Был арестован и – в «Кресты»,
Оболганный, как прокаженный,
Опущен в дебри темноты.
И следователи пытали —
Четырёхсуточный допрос
В НКВД не прерывали,
Всё ждали – сломится колосс.
Поэт терпел и боль, и муки,
Он – не признал,
Он – всё отмёл,
От смертной казни злые руки
Своею стойкостью отвёл…
Так сфабрикованное «дело»,
Немыслимое – в сотни строк:
«Н. Заболоцкий – контра, белый…».
Его погнали на восток,
По лагерям земли российской:
«Востокгулаг», «Алтайгулаг»,
В степи холодной Кулундинской —
Оставлен землекопа шаг.
Он – просто жил, желаньем только,
Чтоб не упасть, не умереть,
Не застрелили б из винтовки,
Чтобы потом – писать, успеть…
Преодолел Он все кошмары,
Удары все перетерпел.
В сорок шестом, совсем не старый,
Вернулся к делу – прикипел!
Судьбой отпущенные годы —
«Скворцу уступлен уголок» —
Самозабвенно пел природу,
Клеймил войну как злой порок.
А переводы – наслажденья
И мера точности во всем,
С естественностью сотворенья —
Высокочтимый отчий дом…
Однажды в мире стало тускло
И тяжко стало кладь нести —
Сверхперегруженный вдруг мускул
Прервал движение в пути.
Талант – ужалила судьбина,
Прервала жизни дефиле,
Руси поэта-исполина
Навек оставив на земле!
11 марта 2018 года.
«Слово»
И это тоже о нём, о великом поэте
Пронзает ветер, валит с ног,
Вся Кулунда продута ветром…
Бдит вертухаевский сапог,
Как землекоп проходит метры.
Любой ценою – норму дай,
А то получишь пулю в спину.
Степь Кулундинская, Алтай —
Навечно в памяти, как клинья.
Очки поправил на носу,
Ритмично спорится заданье:
«Всё, одолев, перенесу,
Семью увидеть – сверхжеланье».
Уж минул наказанья срок…
Но въезд в столицу – под запретом.
И Он работает – знаток! —
Им «СЛОВО[1]» ласково воспето.
12 марта 2018 года.
Владимир Высоцкий
1. Под гитарную струну
Несколько жизней – в одну,
Он сложил, отдавая…
Больше никак, только так,
В песнях душевных – стихах —
Его колея святая…
2. Играл.
Творил и пел —
Душой своей хрипел,
И рвал другие души…
И песен шквальных вал
Отчизну накрывал —
Все слышали, кто слушал…
Душа убеждена,
Бедой обрамлена —
Дарила песни буден…
Мы голос с хрипотцой
Над Русью, над страной —
Вовеки не забудем…
3. А время – шло…
Копилось ожидание,
Тянулось, как арба в горах.
Роились мысли оправдания,
Не убеждали нас никак.
И нависали тихо версии,
Рвались и растворялись в ночь.
Невразумительные бестии,
Вертелись, пропадая прочь…
Невероятное томление —
Волнение вздымало грудь.
И приближалось объяснение —
Выкристаллизовывалась суть.
4. Стелилась жизнь, как волки от погони.
Хлестали недруги, как розги, беглеца.
А кони, привередливые кони
Страница 3