Спасти Ивановку - стр. 17
Не разжимая сцепленных рук за спиной, Николай Павлович отвел взгляд от пейзажа за окном и повернулся к Муравьеву.
– Я же вам уже говорил, что мы не желаем воевать с Китаем за эти земли. Фактически земли, про которые вы говорите, принадлежат Китайской Манчжурии.
– Не понадобится воевать, ваше величество. У меня есть план мирного захвата. Китай сейчас не самое сильное государство. А у берегов Амура и Японского моря в последнее время часто стали появляться военные корабли Англии и Франции, и, если мы не подумаем об этих землях, их очень скоро приберут к рукам англичане или французы. Такой исход не устроит ни нас, ни китайцев. Поэтому мой план таков: я перевожу туда часть людей из своей губернии, сибиряков и забайкальцев, вы, в свою очередь, даете им всем бесплатно большие участки под жилье и сельское хозяйство, люди там устраиваются, живут с семьями, и тогда можно провести переговоры с Китаем по передаче этих земель Российской империи.
– Кто будет проводить данные переговоры?
– Этот вопрос я беру на себя, с вашей высочайшей поддержкой переговоры будут успешными, – ответил Николай Николаевич.
– Ну а люди, многие ли согласятся переехать в такую даль?
– Люди у нас живут большими семьями, ваше величество, в земле остро нуждаются, поэтому очень многие согласятся. Со временем туда начнут переезжать и из других губерний, главное, давать им землю, подъемные деньги на первое время и сельскохозяйственные орудия. В моей губернии все купечество, да что там, все просвещенные люди поддерживают мою инициативу.
В 1855 году государь в России сменился, началось правление Александра Николаевича, но и при нем продолжалась поддержка освоения Дальнего Востока. Новый царь планировал отменить крепостное право и прекрасно понимал, насколько важно обеспечить землей освобожденных крестьян.
Молодой казак в гимнастерке и синих штанах с желтыми лампасами вышел из своей палатки и принялся умываться, глядя в маленькое зеркальце. Он был высокий, статный, несмотря на молодость. Густая темная шевелюра гармонично смотрелась с форменной фуражкой, из-под которой лучились светло-голубые глаза, наполненные юношеским добродушием и отвагой.
Вряд ли бы Спиридон (так звали казака) услышал в повседневном шуме и на таком расстоянии, как кто-то бултыхнулся в воду. Но он услышал пронзительный девичий крик:
– Вацлав! Вацлав!
Худенькая девичья фигурка в голубом платьице металась на борту парохода. На баржах встрепенулись люди, даже те, кто не успел к тому времени проснуться.
– Что случилось? – урядник Гриша Кантемиров выбежал из палатки.