Спаси меня - стр. 55
По лестнице я поднимаюсь словно с колом в заднице: медленно и ровно. Охранник наверху при виде меня кивком указывает следовать за ним.
Кабинет Германа – последний в длинной череде комнат, скрытых за одинаковыми тёмно-вишнёвыми дверями. Скрытых, но не сокрытых. Об их предназначении я теперь знаю.
На стук открывает Рошанский. Я протягиваю поднос, но он одними глазами показывает мне: заноси! и отходит в сторону, шире открывая дверь.
– … к херам собачьим, Гера. Теряешь хватку, что ли? Где твои хвалёные связи? Ларина подключи. Васю. Или мне тебя учить?
– Наученный. Куда уж больше. С пятнадцатого года никаких следов. Как корова языком слизала.
– Оправдание, Гера, что задница – у каждого найдётся. Даже если человек умер, след должен остаться. Пропал – тем более. Подключай следаков, значит. Детективов. Объявляй в международный розыск.
– Да какой международный! Скажешь тоже! Далась тебе эта Тереза, Явр! Ну правда.
… Удачнее всего упали ложечки с икрой. Вот так и легли веером, как лежали на подносе – ни одна не перевернулась. К слову, о коровах: если поднять, то языком аккуратно слизать получится.
Медленно, как до этого несла то, что сейчас ароматной кучей валяется у моих ног, я оборачиваюсь к говорящим.
В кабинете человек десять, не меньше, и всё мужчины. Стоят, сидят – все по-разному. У некоторых в руке стакан с чем-то янтарным – виски, коньяк. И все смотрят на меня.
Немая сцена из «Ревизора» со мной в роли Хлестакова.
Удалиться бы под сень струй. Но кто ж даст!
Кабинет красивый, в зелёных и вишнёвых тонах, в дереве и коже. Гости в костюмах, как на какой-нибудь журнальной фотосессии. На самом деле, моё форменное платье смотрелось бы рядом с ними гораздо лучше, нежели простые чёрные брюки и бежевый свитерок, которые я сегодня надела. Дресс-кода теперь у меня как такового нет, но я всегда стараюсь одеваться по-деловому, и вот пришла пора погладить себя по головке.
Где-то сбоку тихонько седеет Рошанский, а я перевожу взгляд с одного мужского лица на другое, задерживаясь ненадолго на Торе и Германе.
Вон тот здоровяк в углу – точно Халк. Повзрослевший и ещё больше раздавшийся в плечах.
А вот Соколиного глаза не видно.
Зато хорошо видно того, кто сидит во главе стола в массивном кресле с высокой кожаной спинкой.
Мой Тони Старк собственной персоной.
Тимур Яворский.
На этот раз полностью одетый, и от этого ещё более притягательный.
Я же не рассмотрела его тогда, и теперь, пока другие охреневают от моей неуклюжести, во все глаза это делаю.
Густые тёмные волосы зачесаны назад. Они длиннее, чем я помню, и колечками завиваются за ушами. На висках вроде бы седина, или это освещение – пока не могу разобрать. Щетина, небольшая бородка. Взгляд исподлобья тяжёлый, пронизывающий, пришпиливающий к месту.