Спасатели разбитых сердец - стр. 31
– Может, они нарочно нагоняют интригу, как в кино, – я, словно в детективе, разоблачила коварный план Нины Климовны. – Хотят, чтобы мы вернулись в Москву и там рассказали всем друзьям и знакомым о мистике в старинной усадьбе. Думают, мы приведем к ним новых посетителей музея.
– Точно, – с удовольствием подхватил Карен. – Так что, давай, Зин, поскорей забывай всяких посторонних блондинов. Давно почивших и никому не интересных, кроме занудных музейных бабок, которые сами как раритеты. Заскорузли от скукотищи, в которой они здесь годами сидят и не видят ярких огней столицы.
Карен проводил меня до крыльца дома Ивана Федосеевича. Очень не хотел оставаться за порогом, но я быстренько ускользнула от него с мороза в уютное тепло.
Спрятавшись за плотно закрытой дверью, вся раскраснелась от переживаний, и не могла понять – что это на меня нашло. Что за бурная волна внезапно накатила, откуда она взялась?
Не любовь ли снова пожаловала в гости? Ее мне только не хватало в ответственный момент, когда на кону стоят мои успехи в работе и все, что от них зависит в дальнейшей жизни. Я не могу разрушить свое будущее ради эфемерных чувств, которые сегодня кипят и будоражат сердечко, а завтра все остыло и след простыл того, кому они были посвящены и адресованы.
Понять бы еще, кто меня так встревожил… Карен? Мы с ним не первый раз ходим рядом и говорим. Что изменилось со дня нашего знакомства? И знать бы, почему, стоит мне закрыть глаза, так сразу же передо мной встает загадочный блондин с портрета. В рост, а не по плечи, как его нарисовал художник на картине из усадьбы. Живой и дышащий, хотя прекрасно понимаю, что он умер больше чем сотню лет назад. Настолько я еще не потеряла разум, чтобы забыть исторический факт.
Быть такого не может, чтобы покойник вызывал живые чувства! Совсем я в мыслях запуталась!
Карен прав, надо выкинуть музейные байки из головы. Правды в них нет. И в наши дни любят приукрашивать страшненьких людей для фотографий в газету. Доярку – ударницу по надоям так размалюют, что станет краше известной молодой певички. Что говорить о временах, когда простой народ боялся самовластных буржуев. Может, был тот граф-блондин страшнее огородного пугала.
Я занялась готовкой. Думала, что свидание с крупой, солью и деревенскими пряностями, насушенными с лета, отвлечет от лишних мыслей и развеет ненужные чувства. Но, перебирая грязное пшено, в котором чего только не попадалось: от колючего овсюга до мелких камешков, я продолжала вспоминать молодого мужчину с портрета. Все мне казалось, будто красивый блондин с непривычно длинными для советского человека волосами не только вполне себе жив, но и ходит где-то рядом. Я словно чувствовала его… Раз даже приоткрыла занавеску и выглянула во двор. Почудилось, что он стоит под окном и смотрит на меня в щель между застиранными пестрыми тряпицами на протянутой вместо карниза веревочке.