Спасатели разбитых сердец - стр. 33

Скоро пришла Тоня. Она вместе со мной расстроилась по поводу маленькой, но очень несвоевременной неприятности.

Иван Федосеевич разложил кашу по тарелкам. Пшенка слегка подгорела и стала немного жесткой, но, к счастью, получилась съедобной.

Я старалась приспособиться есть левой рукой. Это было непросто. Пару раз я чуть не пронесла мимо рта ложку и не обляпалась.

За ужином хозяин дома рассказывал истории из своей жизни, поведал нам об опасных приключениях, когда они с другом Никифором партизанили в годы войны.

К нам на огонек заглянули ребята. Вошли в открытую дверь без стука, чем вызвали недовольство хозяина.

Я сложила руки на коленях, прикрыла обожженную здоровой, чтобы не расстраивать друзей и не давать повода для долгих ночных разговоров о том, что делать на съемках с нашей маленькой проблемой.

– А чего вы сюда захаживаете на ночь глядя, ась? – сердито заворчал Иван Федосеевич. – Повадились таким макаром к девчатам заруливать! Стыдно, товарищи комсомольцы. Неприлично себя ведете.

– А может, это мы к вам, Иван Федосеич, в гости пришли? – улыбнулся Карен. – Хотим перед сном послушать ваши стариковские басни.

– Ваш голос был слышен с улицы, и нам стало интересно, – поддержал Филипп.

– Я вам не Крылов, чтобы басни-то сочинять, – старик взмахнул морщинистой рукой, покрытой темными возрастными пятнами. – А что на моей памяти бывало, да чего мои бабки с дедами сказывали, то поведаю. Так и быть, присаживайтесь поближе к печке. Она у нас как раз хорошо натоплена сухими дровишками.

– Иван Федосеевич, а вспомните-ка, не рассказывали ли ваши бабушки и дедушки про графа Кирилла Безымяннова, – наклонившись к старику, я нечаянно сжала обожженную руку и стиснула зубы, затаивая боль. – Может, вы что-нибудь о нем знаете и нам расскажете?

Все-таки я не сдержала неистово гложущее меня любопытство. Использовала возможность побольше узнать о таинственном блондине с портрета.

– Да, много всякого я слыхал об этом кровопивце, – с ненавистью в голосе ответил Иван Федосеевич. – Предки мои ходили у него в крепостных. Чудом уцелели. Повезло им, горемычным.

– Кровопийце? – удивленно повторил Филипп.

– А разве вам в усадьбе про него не рассказали? – Иван Федосеевич покрутился, не поднимаясь со стула, внимательно посмотрел на каждого из столичных гостей. – Всем у нас давненько известно, что упырь он был самый настоящий. Говоря по-современному, вампир.

– Ну вы даете! – Карен посмотрел на меня с упреком – мол, лучше бы не спрашивала старика про графа, дернуло же тебя за язык. – То привидения, то вампиры. Весело вы тут живете!