Спас на крови - стр. 24
Международные аукционы – это большие деньги. И, чтобы не упустить свою наживу, нечистоплотные на руку люди готовы идти на всё, вплоть до убийства. А эксперт Державин не просто мешал многим – его боялись, боялись в России, и когда из Москвы пришло известие, что в гостиничном номере скоропостижно скончался Игорь Державин – остановилось сердце, те, кто хорошо знал этого человека, этому просто не поверили. Мы не могли этому поверить! И поэтому скорбим вдвойне.
Добрая память о Державине останется в наших сердцах.»
И далее шел длиннющий список фамилий, который Стогову ровным счетом ничего не говорил.
– Внимательно прочитал? – без особого энтузиазма поинтересовался Бусурин, когда Стогов наконец-то оторвался глазами от газеты.
Впрочем, вопрос этот не требовал ответа, и он тут же задал еще один, уже более конкретный:
– Ну и что скажешь по этому поводу?
Стогов откашлялся. Можно было бы конечно сказать, что собака лает, ветер носит, однако шеф ждал совершенно иного ответа, более конкретного, и Стогов вынужден был прибегнуть к спасительной дипломатии.
– Товарищ полковник, это же «Новое русское слово»! И я бы удивился, если бы «группа товарищей не обошлась без очередной шпильки в наш адрес. И совершенно не удивился, если бы они обвинили нашу службу в смерти Державина. А заголовок дали бы еще более злобный и броский. Скажем, «Преемники КГБ устраняют неугодных».
Он замолчал было, однако тут же добавил, видимо прочувствовав неудовлетворенность полковника:
– А тут все-таки общий кивок на Россию. Мол, как была мачехой злобной кое для кого, так и осталась таковой, хотя и попыталась имидж свой подправить.
– Однако не скажи, – не согласился с ним Бусурин. – Те, кто поработал над этой статьей, обвиняют не нас с тобой, а указывают на тех, кто мог бы держать зуб на Державина. Причем как за прошлые его деяния в области искусствоведческой экспертизы, так и за те заключения, которые он давал по картинам тех же, скажем, передвижников, которые непонятным образом попадают на международные аукционы. А это, капитан, уже совершенно иной разворот в деле.
– Возможно, что и так, – позволил себе небольшой реверанс Стогов. – Но дело в том, что на данный момент нет никакого «дела», хотя в то же время имеется предварительное заключение судмедэксперта о естественной смерти американца. И все эти эмиграционные пересуды относительно «красного террора»…
И замолчал на мхатовской паузе, как бы говоря тем самым: «О чем здесь толковать, товарищ полковник, когда и ежу все понятно? И эта «группа товарищей», подписавшаяся под этим пасквилем, была бы группой идиотов, если бы не воспользовалась подобным моментом. А так вроде бы и о Державине не забыли упомянуть, да и себе позволили еще разок пройтись по бывшей родине».