Спарта. Миф и реальность - стр. 42

. Фукидид рассказал, как действовали жрецы для того, чтобы добиться оправдания Плистоанакта: они постоянно давали спартанским послам, прибывающим в Дельфы, один и тот же совет: «Лакедемоняне должны вернуть с чужбины в свою землю потомка полубога – Зевсова сына. Иначе им придется пахать землю серебряным лемехом» (Thuc. V. 16. 2; Plut. Pyth. or. 19. 403b). Богобоязненные спартанцы вняли рекомендациям Дельф и вернули Плистоанакту царскую власть. Его возвращение на родину было триумфальным и сопровождалось такими пышными церемониями, что о них как явлении редком для Спарты посчитал нужным упомянуть Фукидид. Въезд Плистоанакта в город, по словам Фукидида, сопровождался «плясками, жертвоприношениями и торжественными обрядами, какие были установлены для первых царей при основании Лакедемона» (V. 16. 3).

Фукидид прямо не говорит, каким способом Плистоанакт добился от дельфийских жрецов столь действенной и постоянной помощи. Но он сообщает такие подробности, которые заставляют думать, что царь использовал все средства, включая взятки, чтобы обеспечить себе поддержку Дельф. По словам Фукидида, в Спарте постоянно ходили слухи о «противозаконном возвращении» Плистоанакта из изгнания. Противозаконность, по-видимому, усматривалась в том, что царь использовал запрещенные средства, добиваясь от жрецов регулярного повторения сфабрикованного по его требованию оракула.

Таким образом, возвращение Плистоанакта в Спарту – целиком заслуга дельфийского жречества. Этот уникальный случай еще раз подтверждает наличие особого рода отношений между спартанскими царями и жрецами в Дельфах. Стоит обратить внимание на время возвращения Плистоанакта: уже не первый год шла Пелопоннесская война, и спартанцы, как никогда раньше, нуждались в опытном полководце-царе. Этим, возможно, объясняется то, что они наконец прислушались к рекомендациям уважаемого оракула.

Агис II, царь из династии Еврипонтидов (годы правления – 427/26–399)

Кроме Плистарха Фукидид упоминает еще одного спартанского царя, обвиненного в коррупции. Это Агис II, возглавивший в 419 г. поход спартанцев и их союзников против старинного врага Спарты Аргоса. Поведение Агиса, уже находившегося под стенами Аргоса, показалось спартанским властям настолько подозрительным, что они по возвращении царя из похода предприняли расследование. Оказалось, что Агис по неизвестной причине вместо того, чтобы дать аргосцам генеральное сражение, внезапно, ни с кем не посоветовавшись, снял свой лагерь и ушел домой. При таких обстоятельствах, естественно, пошли слухи, что царь получил крупную взятку за отказ от дальнейших военных действий против Аргоса. В ставке Агиса, вопреки установленной практике (Her. IX. 76; Xen. Hell. II. 4. 36; Lac. pol. 13. 5), находился только один эфор. Он рассматривался как соучастник преступления. Ничем не мотивированное внезапное прерывание удачно начатой военной кампании вызвало такое возмущение сограждан, что сразу по возвращении домой Агис был привлечен к суду. Судьи вынесли стандартное в подобных обстоятельствах решение: срыть дом царя до основания, а на него самого наложить огромный штраф в сто тысяч драхм (около 17 талантов). Далее, по словам Фукидида, когда страсти немного улеглись, Агис как-то сумел оправдаться и добиться помилования (по-видимому, факт подкупа доказан не был) (Thuc. V. 63; Diod. XII. 78)