Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан - стр. 37

Рациональность, свойственная природе человека, требует благоразумно относиться к применению права на ведения войны. Даже если наличествуют законные основания использовать войска, возможно, более взвешенным решением станет выбор в пользу иных средств взаимодействия с противником. До вступления в силовую фазу конфликта стоит оценить собственные силы и вражескую армию, просчитать все возможные события в ходе войны и последствия её ведения. Не имея достаточных оснований, следует отказаться от участия в войне[168]. Выражаясь современным языком теории справедливой войны, Гроций закрепляет принцип вероятности успеха в качестве существенного элемента своей теории войны.

Участие в несправедливой войне не может быть оправдано ссылкой на подчинение власти, если несправедливость войны очевидна и известна её участникам. Гроций аргументирует это необходимостью в большей степени следовать универсальным законам природы: «Богу следует повиноваться более чем людям»[169]. Участия в несправедливых войнах следует избегать. Это же относится и к ситуации, когда справедливость войны неочевидна и особенно когда речь идёт о вторжении в чужие пределы, а не самозащите. В целом Гроций выступает за то, чтобы решение о войне, как решение правосудия, было «ясными и очевидными» и объявлялось открыто[170]. Право на участие в несправедливой войне появляется в одном случае. Когда противник действует с чрезмерной жестокостью по отношению к подданным государства, ведущего несправедливую войну, у пострадавших от жестокого обращения появляется законное основание защищать свою жизнь.

Здесь же мы переходим и в плоскость jus in bello. Гроций оговаривает запрет убийства «неповинных подданных… кроме как в целях необходимой обороны, в виде следствия и непреднамеренно»[171]. С одной стороны, в этом можно увидеть современный принцип различения: законные жертвы войны должны быть отделены от тех, на кого запрещается нападать. С другой стороны, Гроций высказывается в духе доктрины двойного эффекта: ради достижения благих целей в некоторых ситуациях приходится причинять вред невинным людям. К этой проблеме Гроций возвращается и в третьей книге: «нужно учитывать, что к праву на действия привходят многие косвенные последствия, помимо намерения действующего, которые сами по себе не составляют его права»[172].

В результаты войны должна решиться проблема обеспечения достаточного уровня безопасности, поэтому, с точки зрения Гроция, мы получаем нравственное право использовать все средства, которые способствуют достижению этой цели: «если справедливо наказание, то справедливо и любое принуждение, без которого невозможно прибегнуть к наказанию; и все, что входит составной частью в наказание, как разрушение вещей на пожаре или иное, поскольку это, разумеется, находится в пределах права и соразмерно с неправомерным деянием»