Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан - стр. 32
Однако нет оснований для чрезмерного прославления гуманизма Витория. Если война вызвана нападением или иным серьёзным злодеянием, у справедливо воюющей стороны почти нет ограничений в средствах ведения борьбы. Захват территорий, изъятие собственности, пленение с целью выкупа ― всё это становится законным, если война имеет под собой законное основание и ведётся ради общего блага. Справедливая война должна окончиться победой над правонарушителем, что послужит ему своеобразным уроком. Также на него ложится компенсация расходов на ведение войны. Как следствие, он утрачивает часть собственности, территорий или подданных. Однако подводя итоги рассуждениям о правилах войны, Витория замечает, что государю следует в большей степени проявлять сдержанность и руководствоваться христианским смирением, нежели использовать оружие[140].
Наиболее известные последователи Витория в Саламанкской школе ― Луис де Молина и Франсиско Суарес ― продолжая действовать в рамках дискуссии о войне, заданных Фомой Аквинским и Фомой Каэтаном, сконцентрировались на проблемах наступательной войны и легитимной власти. Иезуит Молина развивал учение о «материальном ущербе» (iniuria materialiter): лицо, совершая некое деяние, наносящее вред другому, не совершает греха и не несёт моральной ответственности, если находится в состоянии непреодолимого неведения (ignorantia invincibilis)[141]. Причинённый в неведении ущерб, будучи достаточно серьёзным, признаётся справедливой причиной войны и оправдывает применение вооружённого насилия. Но поскольку в данном случае поводом к войне послужило не греховное деяние, то Молина отказывается интерпретировать войну вслед за Каэтаном как кару или воздаяние. Пожалуй, именно в этом состоит основной вклад Молины в доктрину справедливой войны. Наказание выводится из сферы jus in bello и более не рассматривается как непосредственная цель вооруженной борьбы, основной акцент делается на нанесении поражения противнику. Если же о наказании и заходит речь, то только как об одном из возможных послевоенных действий в отношении врага. Наказание становится элементом jus post bellum и фактически превращается из элемента войны в элемент политики.
Франсиско Суарес в своих интерпретациях учения о Фомы Аквинского о войне был несколько ближе Каэтану, нежели Витория и Молине. Также как и Аквинат Суарес помещает проблему войны в контекст дискуссии о христианских добродетелях, «Рассуждение о войне» (“Dispu-tatio de bello”) появляется в части о любви[142]. В этом рассуждении легко обнаруживаются темы крайне актуальные и в наше время. Суарес высказывается о проблемах «двойного эффекта» и сопутствующих потерь, защиты невинных людей (гуманитарная интервенция), а также ставит вопрос об отношениях собственности после войны (