Соврати меня - стр. 30
– Да тут как ни глянь... – хмыкает Мир, помогая мне встать. – Какого вообще чёрта ты оскверняешь мой куст? Для того, чтобы отлить, здесь куча более укромных мест. Через дорогу сквер – поливай не хочу, а эти дебри давно пора срезать. Развела, хозяйка, джунгли вдоль забора.
Желчный тон говорит сам за себя – речь идёт о Машкиной матери.
– Они нравятся Маше, – задумчиво обламываю шипы с добытого ценой крови и пота неказистого цветка.
– Кто? – яростно чиркает зажигалкой Арбатов. Пламя загорается, но он как заведённый прокручивает колёсико снова и снова, даже не предпринимая попыток раскурить сигарету.
Её имя осязаемым напряжением трещит между нами.
– Цветы шиповника, – тихо поясняю. – Твой отец целенаправленно высадил этот куст на стыке заборов ваших коттеджей. Для Маши. – И продолжаю, уже не скрывая горечи: – Сейчас не сезон, отцвело всё практически, а она любит дикие розы. Только их. Ты не знал?
Конечно не знал. Что он вообще о ней знает? О "зашуганной личинке алчной стервы", которую за столько лет едва ли хоть раз толком вспомнил?! – яростно кошусь на зажатую под мышкой Мирона охапку алых пионов. Небось все клумбы в своём саду обнёс... друг.
Последнее, что я мог предположить, слушая его матерный рык в день похорон – это возможность увлечься моей девочкой. А потом у бассейна, когда решился их познакомить, глазам своим не поверил: оказывается, мы поменялись местами. У меня, наконец, появилось то, чего нет и никогда не будет у Арбатова; то, что заставляет его отводить взгляд и неловко ёрзать, пряча стояк. И кайф от осознания своего превосходства подавляет даже приступы дичайшей ревности. Потому что Мир не отнимет у того, кому доверяет настолько, что позволил лицезреть себя слабым.
Да, избалованный, непрошибаемый Мирон давился обидой и сыпал проклятьями в день, когда отец заставил его просить прощения у своей новой женщины и её нескладной дочери. Как щенка на колени поставил. И я его искренне жалел. И чувствовал себя значимым. Единственный раз чувствовал себя кем-то, рядом с превосходящим меня абсолютно во всём другом.
Теперь всё изменилось, я больше не бледная тень Мирона Арбатова, я ему ровня. Каждый раз, обнимая на его глазах нашу любимую девочку, я чувствую себя богом и обожаю её за это с удвоенной силой.
– Значит, маленькая дикая кошечка любит такие же дикие розы... – не прикуренная сигарета небрежным щелчком отправляется под куст.
Машинально пытаясь запомнить жест друга, я привычно задаюсь вопросом, почему одним природа даёт VIP-пакет от рождения, а другим то же самое не факт что достаётся и через годы непосильной работы над собой? Даже пуская дым из носу кольцами я едва ли буду выглядеть так же брутально.