Совок - стр. 15
От входа в палату раздался стук. Незнакомый парень, чуть старше меня, в накинутом на плечи белом халате костяшками пальцев отбивал дробь по приоткрытой двери. В подмышке второй руки он зажимал серую папку.
– Здравствуйте! Разрешите? – смотрел он безотрывно на медсестру, что было совсем неудивительно. – Я из милиции, мне вот этого товарища опросить надо, привет, Серега! – поприветствовал и меня незнакомец, нехотя отвернувшись от Марины.
Он вглядывался в мою лилово-опухшую физиономию и по этому его неуверенному и затянувшемуся взгляду было видно, что сейчас для него я не шибко узнаваем.
Марина молчала и глядела на меня, ожидая моей реакции. И впрямь умница!
– Здорово! – решился я, ведь когда-то все равно надо вылазить из скорлупы.
Если я сейчас не в бреду, то, значит, прошлая моя жизнь осталась в том овраге. Вместе с искореженным самолетом и переломанным мертвым телом. Видел я фрагменты тел после авиакатастроф. Два раза видел. Обстоятельно и со всеми жуткими подробностями. Примерил те картинки на себя и меня передернуло. Но психика взрослого и матерого мужика, уже знакомого с кровавой изнанкой жизни, устояла. Ок, значит будем мимикрировать.
Я не собирался долго прятаться в образе беспамятного придурка, а лучшее средство от зубной боли, это всегда зубной кабинет. И, чем раньше ты решаешься его посетить, тем тебе же и лучше. Так всегда и по деньгам дешевле обходится, и зубов во рту остается гораздо больше.
– Вы представьтесь, молодой человек, а лучше удостоверение свое покажите! – с вполне достоверной строгостью потребовала моя опекунша у милицейского визитера.
– Старший инспектор уголовного розыска Советского РОВД, старший лейтенант милиции Горбунов Анатолий Петрович, – голосом очкастой отличницы продекламировала самая лучшая медсестра внутренних органов.
– Он самый! – жизнерадостно подтвердил посетитель, забирая у Марины свое удостоверение. – Вы девушка, будьте добры, нам поговорить надо с потерпевшим, – Горбунов многозначительно примолк, видимо ожидая, что впечатлившись его тирадой, моя сиделка удалится.
– Я здесь останусь! – безапелляционно заявила Марина. – Больной нуждается в постоянном наблюдении! И имейте в виду, у больного провалы в памяти, – она посмотрела на меня и, дождавшись моего благодарного кивка, торжествующе улыбнулась.
Непрерывное упоминание из уст такой красотки, что я больной, меня слегка коробило, но зато и давало возможность для маневра в разговоре с опером.
Смирившись, инспектор сел на стул рядом с кроватью и разложил на коленках свои непроцессуальные черновые бумажки. Бланков там не было.