Совок порочного периода - стр. 43
Её прикосновения были уверенными, опытными – совсем не такими, какие можно было ожидать от застенчивой студентки с косичками. Каждое движение выдавало практику, знание, которое приходит только с опытом.
То, что она вытворяла языком, выходило далеко за пределы банального студенческого любопытства – напротив, в каждом движении угадывались изощрённость, знание анатомии и какая-то непостижимая смесь нежности с издёвкой. Лера буквально играла с моим телом, и каждый её жест был одновременно лаской и контролем: она водила кончиком языка, резко щёлкала губами, или вдруг обхватывала так жадно, что казалось – захлебнётся. С каждым новым приёмом она будто пыталась удивить не меня даже, а саму себя: выискивала новые способы доставить дискомфорт вперемешку с удовольствием, то облизывала, то вспыхивала смешком – как будто хотела поцокать языком в знак неодобрения.
Я лежал и с безысходной ясностью понимал: это не первый её опыт. Никакой застенчивой Лерочки передо мной больше не существовало. Она сменила кожу прямо на моих глазах – вместо наивной отличницы, которой некогда ронять глаза от мужской похоти, передо мной оказалась натренированная хищница. Я чувствовал себя не просто объектом эксперимента – скорее подопытным крысёнком в террариуме высококлассного садиста.
Иногда она на миг останавливалась, смотрела мне прямо в лицо снизу вверх – там сверкали стальные искорки торжества и любопытства. Я ловил себя на мысли: сколько же таких «экспериментов» она провела до меня?
Реальность начала дробиться на фрагменты. Я видел её одновременно в нескольких ракурсах – сверху, сбоку, словно моё сознание вышло из тела и парило под потолком. Ощущения накатывали волнами: сначала ничего, потом – взрыв чувствительности, от которого хотелось закричать, потом снова провал в онемение.
В этот момент, привязанный к кровати, накачанный неизвестно чем, я существовал только в её координатах. Она была богиней этого маленького мира, где я – всего лишь игрушка в её руках.
Тело начало предавать меня. Несмотря на сопротивление разума, физиология брала своё. Я чувствовал, как напряжение растёт, как кровь приливает туда, куда ей велит древний инстинкт. Это было унизительно – реагировать на принуждение, но Лера знала своё дело.
– Вот видишь, – промурлыкала она с удовлетворением профессионала, добившегося нужного результата. – Стоило только правильно попросить.
Мир вокруг становился всё более зыбким. Я уже не понимал, где кончается реальность и начинается бред. Может, всё это – просто кошмарный сон? Может, я всё ещё сплю в своей комнате в общежитии, а это – просто особенно яркий кошмар, порождённый подавленными желаниями и страхами?