Совок порочного периода - стр. 41

Она была права, чёрт её дери. Часть меня – та самая низменная, животная часть – определённо радовалась происходящему. Красивая девушка, голая, явно заинтересованная… Но другая часть, более рациональная, кричала о нарушении всех возможных границ, о том, что это неправильно, опасно, безумно.

Лера провела пальцем по моему лбу, убирая прядь волос.

– Вот это ты влип, герой, – её голос звучал почти ласково. – Целый план был – подлила тебе в вино снотворного, дождалась, пока отключишься, раздела, связала, и вуаля – вся ночь моя. Романтично, правда?

Я наконец смог выдавить из себя нечто похожее на слова:

– З-зачем… тебе… всё это?

Слова звучали так, будто я говорил с набитым ватой ртом, но она поняла. Её улыбка стала шире, обнажив ровные белые зубы.

– О, это самое интересное, – она устроилась поудобнее, – Видишь ли, милый мой Леня, ты меня заинтриговал с первой встречи. Такой правильный, такой контролирующий себя. Всегда знаешь, что сказать, как поступить. Идеальный советский студент снаружи, но я-то вижу – внутри ты совсем другой. Тёмный. Сломанный. Как я.

Она наклонилась снова, её дыхание обожгло моё ухо:

– И мне захотелось тебя… распаковать. Посмотреть, что там внутри, когда сорваны все маски, когда ты не можешь убежать или спрятаться за своими умными словечками.

Она хмыкнула – короткий, довольный звук, как у кошки, добравшейся до сметаны.

– Нравятся мне такие игры, – продолжила она, покачиваясь в своём триумфальном седле. – Власть, контроль, полное подчинение. Но не грубая сила, нет. Это скучно. Мне нравится, когда жертва… соучаствует. Когда хочет сопротивляться, но не может. Когда разум кричит «нет», а тело шепчет «да».

Я попытался возразить, но снова получилось только невнятное бормотание. Язык всё ещё отказывался нормально работать, хотя мысли прояснялись с каждой минутой. Может, это было хуже – ясно осознавать происходящее, но не иметь возможности что-либо изменить.

– А с тобой – особенно интересно, – Лера провела ногтями по моей груди, оставляя красные полосы. – Всегда нравился тип самодовольного контролёра, которого надо немножко проучить. Знаешь, как ты смотришь на людей? Сверху вниз. Даже не замечая этого. Как будто знаешь что-то, чего не знают другие.

Она была права, и это бесило. Я действительно смотрел на окружающих с некоторым превосходством – побочный эффект знания будущего, которое для них ещё не наступило. Но сейчас, привязанный к кровати и накачанный неизвестно чем, я был беспомощнее младенца.

– И вот что забавно, – продолжала она, двигаясь медленно, мучительно медленно. – Обычно ты такой осторожный. Не пьёшь лишнего, не теряешь контроль. А тут – расслабился. Доверился милой, застенчивой Лерочке. Той самой, что краснеет от любого пошлого намёка.