Советская ведомственность - стр. 61

Основная гипотеза этой главы строится на исходном соображении, что в советском публичном дискурсе современники использовали термин «ведомственность» и предикат «ведомственное» для рационального объяснения различных административных, экономических, социальных или политических конфликтных взаимоотношений. «Ведомственность» фиксировала несоответствие декларативной норме интеракций между различными государственными агентами. По крайней мере, в публичном дискурсе современники отчетливо видели в ведомственности негативный эффект и нередко рассматривали ее как оппозицию государственным интересам. Проговаривание и осуждение ведомственности должно было искоренить конфликты в административной или экономической системе и привести их к разумному виду, то есть одобряемым отношениям, которые не вредят государству. Учитывая, насколько часто в публичном дискурсе «ведомственность» употреблялась в контексте противопоставления государству, вопрос о ее рационализации неизбежно становился проблемой рационализации государства. Исследуя то, как современники объясняли «ведомственность», мы непременно приходим к тому, как они определяли государство, поскольку для многих из них «ведомственность» наступала там, где правили бюрократы и не учитывались государственные интересы.

Обозначение государственных интересов не менее сложная проблема, но именно она позволяет сформировать теоретическую рамку в исследовании советской ведомственности. Чтобы понять ведомственность, нам нужно сначала разобраться с тем, что такое государственные интересы. Здесь логично сослаться на концептуализацию Мишеля Фуко, которую он разработал при анализе отношений власти и эволюции представлений о государстве в европейской мысли Нового времени. Фуко детально описал свое видение «государственных интересов» (Raison d’État, Ratio Status, Reason of State) в лекции в Коллеж де Франс 8 марта 1978 года. Он указывал, что оно – Ragion di stato – впервые сложилось у итальянцев. В конце XVI века Джованни Ботеро определял государство не через территориальное измерение, но в качестве господства над людьми/населением. В этом смысле государственный интерес был для него знанием о средствах, которые создавали, сохраняли и расширяли это господство. Фуко предлагал следовать интерпретации Ботеро и рассматривать государственный интерес исключительно как тип рациональности, который поддерживал и сохранял государство в повседневном функционировании и управлении населением223.

Ключом к пониманию этой рациональности являлись два исследовательских понятия, которые Фуко использовал при анализе представлений о государстве и государственном интересе в Новое время. Первое понятие – это искусство или практика (у)правления (gouvernement, L’art de gouverner, art of government)