Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1 - стр. 21

. В условиях кадрового дефицита и ограниченности средств сотрудники в них, как правило, работали по совместительству, занимая порой по несколько должностей в учреждениях новой власти. Например, Моисей Шерман, бывший бундовец, перешедший в РКП(б) и служивший в торговом бюро при губернском совнархозе, летом 1921 года попытался возглавить одновременно сразу три евсекции, правда неизвестно, удалось ли ему осуществить это намерение[57].

Наиболее ощутимую деятельность вела евсекция при Омском губнаробразе, под управление которой от ликвидированного общинного совета (ваада) перешла вся еврейская образовательная инфраструктура – училище, детский сад, летняя детская площадка и библиотека, располагавшиеся в одном здании. Училище новая власть сразу же превратила в советскую еврейскую школу 1-й ступени. Предпринимались даже попытки, судя по всему безуспешные, перевести преподавание в ней на идиш[58].

У этой евсекции, по крайней мере на начальном этапе, имелся значительный по местным масштабам штат из трех оплачиваемых сотрудников – заведующего и двух разъездных инструкторов, посещавших уездные города с еврейским населением (известно, например, о подведомственной губнаробразу еврейской школе в Татарске)[59].

В дополнение к уже действовавшим программам в марте 1920 года в том же здании был открыт еще и рабочий клуб имени Борохова с библиотекой-читальней, школой для взрослых и драмкружком. Газетная заметка свидетельствовала:

Очевидно, средств на клуб отпускалось мало, и месяц спустя та же газета жаловалась, что драмкружку по-прежнему «работать невозможно: нет сцены, нет даже ни одного стула»[61]. Но, несмотря на это, клуб продолжал свое существование, являясь фактически средоточием всей еврейской общественно-политической и культурной жизни города.

Комсомольская евсекция занималась в основном идеологическим просвещением «беспартийной молодежи». В одном из отчетов сообщалось: