Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1 - стр. 23
Для этой цели евсекция при Сибнаробразе вела переговоры с т. Подольским, представителем еврейской драматической] сцены, которому желательно передать организацию вышеуказанного учреждения в виде подвижного политпросвета…[69]
По всей видимости, под «представителем еврейской драматической сцены» подразумевался антрепренер одной из многочисленных бродячих трупп, выступавших на идише в городах и местечках «черты». В военное время немало участников таких трупп попало в Сибирь вместе с потоками беженцев. Вслед за антрепренером Подольским подтянулись и актеры, что позволило в декабре 1920 года объявить о создании в городе еврейского театра:
…откомандированного Сибнаробразом в распоряжение губнаробраза т. Подольского назначить режиссером Омской еврейской драматической труппы с первого декабря с возложением на него обязанностей заведующего театральной секцией омского еврейского рабочего клуба им. Октябрьской революции…[70]
Просуществовал этот театр недолго: несколько месяцев спустя евсекция при губкоме РКП(б) постановила «не входить ни в какие переговоры с труппой, ибо… это спекулянты над спекулянтами»[71].
А вскоре в городе начнут поочередно исчезать все советские еврейские учреждения. Уже в сентябре 1921 года в одном из документов появилась запись на неграмотном русском языке: «В связи с отъездом беженцев на родин [у] евсекций союза молодежи ликвидировался»[72].
В течение последующего полугодия лишились оплачиваемых ставок и перестали функционировать три остальные омские евсекции, а в помещениях закрытых еврейской школы и еврейского рабочего клуба разместился «единый интернациональный клуб»[73].
Как видим, в начале 1922 года в Омске не осталось институционализированных форм еврейской национальной жизни в ее советской интерпретации. Причины такой краткосрочности их существования очевидны. По сути, первый руководитель еврейского подотдела Сибнаца был прав в своем пессимистическом прогнозе: ни в Омске, ни в Сибири в целом попросту не имелось трудящихся масс, коммунистическое воспитание которых требовалось бы вести на идише. С оттоком беженцев и военнопленных это окончательно прояснилось. К тому же с переходом к новой экономической политике началась перестройка всего управленческого аппарата. Вероятно, «добила» омские евсекции потеря городом статуса региональной столицы. С лета 1921-го централизованные структуры переводились в Новониколаевск, будущий Новосибирск, а следовательно, теперь «образцовые» еврейские учреждения в Омске теряли смысл. Что касается запросов тех омичей, кто все-таки нуждался в культуре на идише, то в дальнейшем их будут удовлетворять заезжие еврейские труппы из других городов