Совесть – имя собственное - стр. 53

А потому Вацек и был пригрет в путёвом денежном коллективе, помогая трудягам по хозяйству и развлекая компанию. За ним тянулось множество историй и легенд. Но главное, он был настолько умелый и интересный рассказчик, что даже некоторые офицеры приглашали его «на чаёк», чтобы получить удовольствие от общения и песен под гитару. И, конечно же, никому из начальства не приходило в голову напрягать Вацека насчёт работы. Это выглядело бы просто ни к селу, ни к городу. По национальности он был поляк, но родился и вырос во Львове.

С виду он походил на студента – спортсмена и, при росте сто восемьдесят пять, был породисто красив и ухожен. Лицо его было доброе, открытое, с налётом мечтательной грусти. Карие глаза его светились неподкупной честностью и глубиной творческой мысли. По натуре же и сути своей был он одним из самых прожженных жуликов и аферистов, которых немало зачерпывает своим неводом правоохранительная система. Однако был он настолько обаятелен, добросердечен и талантлив, что кроме позитивных чувств, у знавших его людей, никаких других и вызвать не мог. Последний свой срок он получил, подвизаясь ударником в ансамбле Софии Ротару. Тогда, в начале семидесятых, нормальные инструменты были только у некоторых эстрадных групп. Доставали их за границей, проявляя чудеса изобретательности.

Поэтому, когда Вацек узнал, что одной из львовских групп, нужны хорошие инструменты, он предложил их руководителю купить у директора ансамбля, где играл Вацек, инструменты за девять тысяч рублей. Тогда это было почти два «Жигуля».

Директора же своего ансамбля он убедил дать «лохам» на две недели инструменты за восемьсот рублей, из которых Вацеку полагалось двести. Сделка состоялась. Прошло почти три недели и директор попросил Вацека напомнить «арендаторам», что пора, как говорится, и честь знать. Вацек объяснил счастливым приобретателям, что, поскольку, их группе новые инструменты еще из Югославии не доставили, директор просит за триста рублей дать напрокат инструменты на десять дней.

Эти взаимные аренды продолжались довольно долго, пока незадачливые собратья по музыкальному цеху, потеряв терпение и инструменты, ни обратились в милицию с жалобой на афериста – директора, и тот был отправлен в КПЗ. К благожелательному и, «обманутому» хапугой – директором, Вацеку претензий у покупателей не было.

Даже на суде, потерявшие девять тысяч, потерпевшие были на его стороне, но судья, исходя из анкетных данных и своего немалого опыта, влепил подсудимому Словецкому Вацлаву Казимировичу, двадцати пяти лет от роду, четыре года строгого режима с конфискацией имущества.