Сова летит на север - стр. 26
Конвоиры расхаживали между живым товаром, прокладывая себе путь пинками и плетью. Раба, на которого пальцем показывал покупатель, заставляли встать, выталкивали вперед.
После осмотра и торга продавец-синд получал плату, а новый хозяин тянул купленного слугу за собой на веревке словно скотину.
Увидев подъехавших греков, работорговец подошел первым: ладная сбруя коней и добротное вооружение всадников говорили о том, что гости – люди служивые.
– Кто нужен? – деловито спросил он.
– А кто есть? – пренебрежительно бросил Хармид.
Синд с готовность начал показывать.
– Вон те горбоносые – военнопленные керкеты, хорошо подойдут в охрану усадьбы. Там – тореты[105], целая команда пиратской камары[106]. Отличные гребцы… Ну?
Он вопрошающе посмотрел на грека.
Хармид недовольно скривился.
– Воины, пираты… бандиты, в общем. Кизик пританей строит, ему нужны мирные люди – строители, пахари, конюхи.
– Так бы и сказал, – спохватился работорговец. – Тогда бери язаматов[107].
По тому, как рабы, на которых указал синд, жались друг к другу, иларх догадался, что они из одного стойбища. Им явно не хотелось разлучаться.
– Это кто? – удивился он. – Я про таких не слышал.
– Сираки в Танаис целую толпу пригнали. Откуда язаматы пришли в степь – никто не знает. Только трудно им придется, потому как они не пастухи, а землепашцы. На одном месте в степи сидеть нельзя – все равно что стрелу ждать. А она точно прилетит, сираки слабости не прощают.
Хармид заинтересовался. Землепашцы – это хорошо, значит, умеют выращивать пшеницу. И мужчин как раз четверо. Дети, конечно, обуза, но, если не купить, женщины ожесточатся, для домашней рабыни это плохо.
– Сколько хочешь? – спросил он.
Синд заулыбался.
– Сто пантикапейских драхм за мужчину, восемьдесят за женщину. Двое ребятишек – по пятьдесят. Всего выходит тысяча.
Сосчитав в уме, Хармид понял, что синд сильно округлил сумму, но торговаться не стал.
– Может, совы есть? Тогда скидку дам, – не унимался работорговец.
– Не-а, – иларх цыкнул уголком рта.
Он знал, что синды ведут активную торговлю с Афинами, поэтому ценят аттические деньги.
«Еще чего, сов ему подавай, – недовольно думал он. – А куда девать серебро, которое чеканит Кизик?»
Не ожидавший такой сговорчивости продавец решил пойти покупателю навстречу.
– Вон ту девку могу заменить на кого покажешь: похоже, она больная.
Хармид уставился на тоненькую, словно тростинка, язаматку с шапкой черных волос и покрытым россыпью красных пятен лицом.
Двое верзил уже расталкивали рабов, чтобы оттащить ее в сторону. Соплеменники уперлись, не пускают – сдвинули плечи, сомкнулись вокруг девушки. Защелкали плети, послышались крики боли. Женщины завыли. Поднялся такой гвалт, что иларх махнул рукой.