Соседка - стр. 34

– Доброе утро, Ану-ук, – выпеваем мы хором.

– Привет, – отвечает она с сильным французским акцентом и таким милым голоском, что мне хочется заплакать.

– Я знаю, что семестр начался еще на прошлой неделе, но Анук приехала издалека, из Франции, поэтому она немного и опоздала, – говорит мисс Пикеринг. Затем она поворачивается ко мне, и я стараюсь выглядеть выше – сижу прямо-прямо и тяну вверх подбородок… вот он, мой звездный час! – Я подумала и решила, что было бы неплохо, если бы я дала кому-то из вас очень важное поручение – помогать Анук, пока она здесь не освоится. – Мисс Пикеринг улыбается и просит меня подойти. Краешком глаза я вижу, что Элинор Харди злобно смотрит на меня с прищуром – ни дать ни взять кошка, подстерегающая птичку. Готова поспорить на что угодно – если бы она могла, то сожрала бы меня живьем. Я рада, что она мне завидует, – ведь она постоянно меня донимает. Как-то раз она нарочно засунула мне в волосы клубничную жвачку, и маме пришлось ножницами ее выстригать. А еще она сказала, что от меня мерзко пахнет. Мисс Пикеринг услышала ее и заставила извиниться. Элинор это очень не понравилось.

Мисс Пикеринг берет руку Анук и вкладывает ее в мою. Рука у Анук маленькая и немножко влажная. Когда я веду ее к моей парте, мне жутко нравится то, как все ученики смотрят на нас. Я показываю на свободный стул рядом с моим, который мисс Пикеринг, должно быть, поставила здесь перед тем, как вечером пойти домой.

– Не бойся, – шепчу я Анук, когда она садится и расправляет свое красивое платье на коленях. – Я о тебе позабочусь.

Я ощутила легкую дрожь, вызванную приятным волнением – а может быть, это была просто похоть, – когда увидела среди входящих электронных писем и-мейл от него. От: Питера Чемберса. Тема: Комитет по этике. Пит хирург-ортопед, и я познакомилась с ним четыре месяца назад, в самый первый день моей работы в больнице, когда он зашел в больничную аптеку, чтобы задать уточняющий вопрос по поводу антикоагулянта, который он прописал больному. Наша беседа была недолгой, но он произвел на меня неизгладимое впечатление.

Пита нельзя было назвать красивым в общепринятом смысле этого слова – черты его лица были слишком неправильными. Но у него было мускулистое тело, а от глаз лучиками расходились морщинки вплоть до самых ушей, так что казалось, что он улыбается, даже когда это было не так. А еще он обладал потрясающей харизмой, этакой аурой всемогущества, которая мне показалась невероятно сексуальной. По-видимому, это присуще многим хирургам, хотя пока что я еще знаю их в недостаточном количестве, чтобы подтвердить эту мою гипотезу или опровергнуть ее. После нашей первой встречи в аптеке мы с ним не раз случайно встречались друг с другом и в больнице, и рядом с ней. Пит, казалось, всегда был рад меня видеть – и даже чуть-чуть со мной флиртовал, – однако наличия на его безымянном пальце платинового обручального кольца было достаточно, чтобы убивать в зародыше любые романтические помыслы на его счет, которые у меня, возможно, и возникали. Хотя я и нахожусь в активном поиске, у меня есть строгий моральный кодекс – и отношения с женатыми мужчинами для меня табу.