Сопутствующий ущерб - стр. 36
Еще около получаса назад Даша без промедления и сомнений кинулась бы навстречу правде. Однако сейчас страх — откровенный, ничуть не приглушенный верой в лучшее страх перед возможным содержанием имеющихся в распоряжении Муратова материалов был сильнее прежнего желания установить истину.
Как бы ни старалась, Даша не могла отмахнуться от ощущения искренности, правдивости всех сказанных Муратовым слов. С горьким внутренним разочарованием ей приходилось признать: поэтому она и боится. До ужаса боится, что после изучения доказательств отцовской вины она поверит Муратову окончательно.
Несколько мучительных секунд трусливый побег казался Даше единственным вариантом, едва ли не спасением от наверняка неминуемой боли, однако нечто внутри нее сопротивлялось, все также требуя ответов вопреки всем рискам.
— Хорошо. — Ее губы разомкнулись будто сами по себе. — Я должна это увидеть.
Раздался хруст шагов по начавшей замерзать снежной корке. Муратов снова сократил дистанцию между собой и Дашей, но она по-прежнему отказывалась поднимать на него взгляд.
— Подумай серьезно, — проговорил он с предупредительной жалостью. — Возможно, тебе не стоит...
— Да?! — Даша его перебила и вскинула голову. Муратов нависал над ней, но уже не столь угрожающе, как раньше. В серых глазах не осталось презрения, но появилось беспокойство, вызвавшее у Даши мгновенное раздражение. — Предлагаете поверить вам на слово? — спросила она язвительно.
Муратов скривился.
— Предлагаю тебе подумать свой головой до того, как ты лично убедишься в том, что твой отец чудовище. Уверена, что не пойдешь потом с крыши прыгать?
— Уверена! — выпалила она. — Я же не... — В последнюю секунду у нее получилось удержаться от дикой, совершенно недопустимой фразы, но, судя по затопившей взгляд Муратова ярости, Даша все-таки опоздала.
— Идем, — процедил он и, развернувшись, направился к собственному дому.
На всем их пути до подъезда он ни разу не оглянулся и не произнес ни слова. Прикусив язык, она осторожно следовала за ним и боролась с желанием оправдаться и извиниться, понимая, что Муратову нет никакого дела до ее глупых сожалений.
Когда он открыл перед ней дверь подъезда, Даша невольно сжалась и потупила взгляд, а в кабине лифта и вовсе мечтала стать прозрачной, а лучше — просто исчезнуть.
— Разувайся, — заговорил он обрывисто, едва они переступили порог квартиры. — Куртку вешай сюда. — Быстрый взмах руки в сторону кованных крючков. — Пойдем.
Даша молча кивала и пыталась не слишком заметно озираться по сторонам. Впрочем, экскурсию по дому устраивать ей никто не собирался.