Сопутствующий ущерб - стр. 38
«Почему вы покрываете этих уродов? Мою сестру изнасиловали и избили ваш сотрудники! По всему отделу висят камеры, где записи за тот день?»
«Твои фантазии не имеют отношения к моим парням. Разбирайся со своей легкомысленной сестрой сам».
«...У нас есть доказательства, что двое ваших сотрудников против воли затащили мою сестру в патрульную машину и увезли в отдел без законных оснований, вы слышите? Уличная камера сняла момент, где Настя упирается, отказываясь садиться в машину!»
«Опять твои детские фантазии. Все, что у тебя есть — нечеткий снимок, где не видно лиц и никакого сопротивления тоже. Мои парни провели все дежурство на выезде — свидетели подтвердят, что с пяти до одиннадцати часов утра оба сотрудника были на другом конце города и проводили обыск жилого помещения. Ясно?»
«Как вы можете их покрывать? Как вы можете, зная, что они сотворили, отмазывать этих ублюдков?»
«...Вали отсюда, сопляк. По-доброму предупреждаю, иначе...»
Помехи заглушили последние слова Дашиного отца, но она и без того услышала, и увидела достаточно. Вот только, что делать с полученными в последние несколько часов знаниями, она не представляла.
Разве может дочь поверить, что ее отец — жуткое чудовище, покрывавшее преступление еще больших чудовищ?
Разве может она не поверить, когда перед ней не просто пустые слова или догадки, а подкрепленные массой доказательств факты?
С замершим сердцем Даша думала и о том, знала ли мама правду, и что та скажет, если она задаст ей прямой вопрос, когда вернется домой.
Она думала о девушке с фотографий и едва сдерживала слезы, стоило лишь на миг в красках представить, каково это — пройти через подобный кошмар. Она вновь слышала тихий и измученный девичий голос, рассказывающий о случившемся, и чувствовала, что из груди рвется вопль отчаяния и ужаса.
Содрогнувшись всем телом, Даша громко всхлипнула и вопреки собственной воле зарыдала. Согнувшись пополам, прижавшись туловищем к ногам она отчаянно плакала и не могла заставить себя поднять взгляд на находящегося рядом Муратова, принявшегося что-то ей говорить.
Еще никогда в жизни Даше не было так больно, страшно и стыдно.
15. Глава 14
Облик зареванной и полностью потерянной девчонки не шел у Артема из головы. Оставшуюся половину вечера и весь следующий день он невольно возвращался мыслями к случившемуся между ними разговору и не мог избавиться от сомнений в правильности собственных действий и слов. Не мог не задаваться вопросом, имел ли он право говорить все то, что сказал, показывать материалы с далеко не самым приятным для психики любого адекватного человека — и тем более первокурсницы, — содержанием.