Сообщники поневоле - стр. 37
- Здоровья твоему пальцу, Филипп. – Захожу в процедурный кабинет и оглядываюсь. – Как ты? Слышала, у тебя обычный ушиб.
И отвечать не надо, сама вижу, что все хорошо. Сидит на кушетке, весь бледный, будто в мешке с мукой побывал, и с раздражением смотрит на меня. Говорю же, он всем доволен.
- Ты все еще здесь?
Оглядываюсь по сторонам и плечами пожимаю. Интересно, он в курсе, что от ушиба пальца галлюцинаций не бывает?
- Решила закончить начатое?
- Какое еще начатое? Так, зашла поиздеваться. Но не стану.
- А я буду. Если кто-нибудь узнает, как я под кроватью валялся, издевательства будут тебя преследовать всю жизнь. И насчет падения тоже молчи. Обашкину я сам все объясню, а остальным знать не обязательно. Все ясно?
- Я и не собиралась никому рассказывать.
- Молодец. Иногда ты бываешь адекватным человеком.
Иногда?
- Фи, Карлсон, не начинай. С таким низким болевым пороком лучше не нарываться.
- А с твоим умением создавать проблемы из ничего лучше прямо сейчас свалить из этой палаты. Слава, зараза, матери позвонил. И она, как я понял, уже на подъезде. Зная тебя, ты не сдержишься и ляпнешь какую-нибудь фигню, из которой мне потом выкручиваться придется. Поэтому - на выход. От греха подальше. Мне и так проблем хватает после встречи с тобой.
- Эй. Я просто…
- Ты просто уходишь и ждешь подругу как можно дальше от меня.
Да пожалуйста. Будто мне самой хочется здесь стоять. Разворачиваюсь на одном месте и с гордо поднятой головой иду к двери.
- Я тебе позвоню, малыш.
Если бы в этой комнатушке был бы еще кто-то, я бы сначала не поняла, что он ко мне обратился.
- Будешь малышом, пока я буду Карлсоном.
Блин, его ведь даже бить нельзя. Мало ли, вдруг загнется совсем.
Бр-р-р-р. Сдержалась и молча вышла под песню его идиотского смеха.
Ну, припомню я тебе все, ушибленный.
Не стала звонить Насте и говорить, что я переместилась в другое крыло больницы. Когда она очухается, сама наберет. Прошлась по коридору и уселась на свободную лавку. Бросила сумку на соседнее сиденье и вытянула ноги. М-да, совсем не так я свой день представляла, поедая утром блинчики. Может, и правда все дело во мне? Может, Довлатов прав, и я доставляю людям только неприятности?
Да ну. Бред какой-то.
Как можно верить человеку, который из-за ушиба поднял такую панику?
- У вас здесь родственник?
Слышу над ухом мужской голос и поворачиваю голову. Хоть мама меня и учила не разговаривать с незнакомцами, этот милый дядька никакого опасения не вызывал.
- У меня? Нет, что вы. Знакомый летчик.
- Летчик?
И вот знаете, по взгляду мужчины я поняла сразу две вещи: первое – он волнуется, второе – мне хотелось выговориться и тем самым поднять ему настроение.