Сообщники поневоле - стр. 36
Эх, не жил он в моем дворе. Не бегал по гаражам и заброшенным зданиям. Бедный, непросто ему. Скучное детство.
- А зачем ты разделась в его комнате?
Если бы я сейчас пила воду, то поперхнулась бы, честное слово. Никто кроме меня не знает, что такие вопросы надо задавать шепотом в глухом лесу? А лучше вообще не задавать. Смирнова, кто тебя воспитывал?
- Слава сказал…
- Жарко мне стало, – отвечаю ей и на ноги встаю, разминая коленки. - Насть, заканчивай с допросом. За стеной парень, между прочим, мучается. А ты все заладила, зачем, когда и почему.
- Когда мы сюда ехали, тебе не было его жалко.
Вот возьму и обижусь. Чего она вздумала меня бессердечной выставлять?
- Господи, а сейчас жалко. Я прозрела, – размахиваю руками и выхожу на трассу, по которой уже минут двадцать гоняет Обашкин.
Парень, как настоящий джентльмен, пропускал меня на поворотах. Хотя мне казалось, Славик просто боялся, что я его задавить смогу. Но не важно. После третьего круга дверь, за которой Айболит лечил нашего Карлсона, открылась, и из нее вышел дяденька в белом халате.
- Все в порядке. Перелома нет.
- А я говорила, – довольная, комментирую врача, но на меня даже внимания не обратили.
- Что тогда? – Мать Тереза Вячеславия никак не унимается. – Вы рентген сделали? Внимательно посмотрели? Он мой друг, и я видел его лицо, когда вез его сюда. Ему было больно.
- Молодой человек, это моя работа, и я прекрасно знаю весь ее алгоритм. Мы сделали все, что могли…
- Он умер? – взвизгнула я, прикрывая рот руками. Что? Обычно слова «мы сделали все, что могли» заканчиваются именно этим.
- Девушка, типун вам на язык. Скажете тоже. Все с вашим другом в порядке. Просто у него низкий болевой порог. Мы дали ему обезболивающие, и уже скоро он к вам подойдет.
Мужичок с типуном ушел, а вот косые взгляды голубков остались. Даже Смирнова смотрит на меня так, будто я ее любимого Онегина Петькой назвала.
- Обашкин, зря стараешься, - ерничаю, когда молчание затягивается. – Меня взглядом не убьешь.
- Маруся, – качает головой подруга, а затем напоминает женишку своему, что они врача без презента оставили, а нормальные люди так не поступают.
Нехотя, но Обашкин позволяет себя увести, и снова я одна остаюсь.
В принципе, могу домой уйти. Могу на месте попрыгать. Придумать кличку для Славика. Хотя с такой фамилией она ему не особо и нужна. Раз не нужна, тогда стоит проведать больного. Ему, наверно, там плохо. Со мной станет еще хуже, но мне совесть не позволяет бросить нового знакомого в беде. Ведь как бывает: либо плохо, либо хорошо. Золотой середины нет. Значит, надо кое-кого добить.