Сонька. Конец легенды - стр. 43

– Выход?

– Выход – либо повеситься, либо растить новую подобную дрянь! Боже, как я горюю… по сей день горюю о бывшей моей любимице мадемуазель Бессмертной! Хотя и она тоже была редкой дрянью! Тоже влюбилась в некоего прохвоста и в итоге погубила и себя, и едва ли не театр!.. Вы помните мою ярчайшую Таббу Бессмертную?

– Разумеется помню. Где она сейчас? Какова ее судьба?

– Бог ее знает. Одни сказывают, будто осталась приживалкой в доме княжны Брянской. Другие – будто покинула столицу и проживает в провинции. Третьи же… третьи вообще несут полную чушь. Будто бы мадемуазель решилась покончить с собой… Не знаю, не стану врать.

Икрамов, задумчиво поджав губы, постучал пальцами по столу, поинтересовался:

– А господин… который при входе в театр… Он ведь в прошлом артист?

– Артистишко. Бездарный, никчемный… Это ведь именно он пытался застрелить мадемуазель, за что был осужден на пять лет каторжных работ.

– Он желал застрелить госпожу Бессмертную? – изумился полковник. – По какой причине?

– По причине безответной любви. Среди артистов такое, к несчастью, случается, – развел руками директор.

– И вы взяли его снова в театр?

– Не в театр, а подле театра!.. Пусть гоняет чужих и пугает своих.

– Но ведь он преступник, – глаза полковника слегка налились кровью. – Разве можно ему доверять?

– Во-первых, преступник, отбывший наказание. Во-вторых, я ему ни в коем случае не доверяю. А в-третьих, холуй, до конца дней своих знающий свою вину, – лучший из холуев!

– А он может что-либо знать о госпоже Бессмертной?

– Пока ничего не знает. Но я могу его сориентировать. – Директор закурил ароматную сигару, прищурился от дыма. – Вы ведь пришли в театр именно по этому вопросу?

Гость кивнул.

– И желаете конфиденциальности?

– Мне безразлично.

– Неверно, господин полковник. Конфиденциальность здесь весьма важна. Не думаю, что вам следует в открытую марать свое честное и достойное имя. Вокруг госпожи Бессмертной уйма всевозможных домыслов, и в вашем положении их следовало бы избегать.

Икрамов поднялся.

– Хорошо, я последую вашему совету.

– Разумно. Я же, в свою очередь, обещаю сохранить наш разговор тет-а-тет в тайне и целенаправить господина бывшего артиста на обозначенное задание.

Икрамов откланялся и покинул кабинет.

Директор вернулся к столу, какое-то время осмысливал состоявшийся разговор, позвонил в колокольчик.

– Изюмова ко мне! – велел заглянувшей секретарше.

…Бывший артист прикатил к воротам дома Брянских на пролетке, рассчитался с извозчиком, направился к калитке, чтобы позвонить.

На звонок вышел привратник Илья, поинтересовался: