Сон цикады - стр. 8
С того дня Андрей стал бывать возле этой витрины почти каждые две недели. Ну, конечно, он приезжал из своего спального района не только ради того, чтобы посмотреть на нее – у него были и другие дела в центре, но он всегда находил время прийти сюда.
Демисезонное пальто сменилось на летнее платье из чего-то невообразимо прозрачного, затем на осенний твидовый костюм… Она сидела по-прежнему, не меняя позы. Она была неизменной и в то же время волнующе разной в каждый новый его приезд.
Иногда он заходил внутрь, в магазин, становился у нее за спиной и пытался увидеть мир ее глазами. Как цветную киноленту, там, за стеклом. Он видел ее лицо, отраженное в витрине, и свое – в преломлении двух стекол, – и улицу за ними. Эта странная система отражений будоражила его и намекала на какой-то выход, на возможность побега в другой мир, пронизанный музыкой. Но только намекала.
Нет, Андрей не был музыкантом. Но он всегда любил танцевать, особенно танго, и часто ходил в клуб на милонги. В этом танце, как ему казалось, живет сам дух музыки, ему можно отдаться безраздельно. И здесь, проходя мимо витрины, он просто поймал ее взгляд – кабесео.
А вообще-то Андрей всю жизнь строил корабли. Сперва он делал их из щепок, коры, бумаги и спичек и пускал в плавание по весенним мутным ручейкам. Затем занимался в судомодельном кружке в Доме пионеров. Участвовал в соревнованиях, обкатывал свои модели в бассейне, располагавшемся в гулком полуподвальном помещении, и мечтал о том времени, когда его суда узнают вкус и запах настоящего моря. Потом поступил в Кораблестроительный институт и стал инженером. Они еще до сих пор ходят где-то, его корабли. Но для него самого море было чем-то таким, чему лучше оставаться в мечтах и снах.
Выйдя на пенсию, Андрей стал мастерить миниатюрные модели парусников и старинных лодок. «Катти Сарк» и «Лань» Дрейка, древнеегипетские папирусные лодки и древнегреческие триремы – он строил эти модели так же самозабвенно, как в детстве запускал в плавание лодки-щепки, и так же серьезно, как проектировал большие суда. Лепил ростры под лупой, сделал микро-дрель, чтобы сверлить отверстия микроскопического диаметра, и часами возился в своем рабочем уголке.
Он не был ни одинок, ни потерян: его умелым рукам всегда находилась работа, у него была жена, были взрослые, но не забывающие родителей дети, два пушистых белых кота и множество друзей. Так что понять, что остановило его возле витрины в тот день и что потом заставляло приезжать снова и снова, не представляется возможным. Какие-то вещи в нашей жизни просто случаются, и с этим необходимо смириться.