Соломенный век: Сутемь - стр. 43
А всё почему? А всё потому, что есть такой неписанный закон природы, по которому всё, что одни недополучают, как бы ни просили и не трудились ради этого, получит кто-то другой! Сразу за всех, как некое божество, которому полагается приносить жертвенные подаяния. Олениху она добыла… А Марьин дылда – сверстник ведь на вид! – зайца даже добыть не может. Ни силки ставить не умеет, ни из лука толком стрелять. Дубиной только махать и по деревьям колотить. Аким свою дочь большему научил, чем многие отцы своих сыновей. Зуб даст, что любую шишку с ели собьёт – хоть из ружья, хоть из лука, хоть ножом. Девчонка – десяти лет от роду – и та стоит, учит парня, как с пистолетом обращаться. Стыд и срам.
А ты, продувная баба, как полная неумеха сидишь и не знаешь, чему её в ответ научить. Да нечему её учить! Не нужны ей твои советы – с таким отцом и такой «мамой»… Никому ты вообще не нужна, разве что сыну в роли прислуги. Пропади этот горшочек пропадом…
Закрыв рукой лицо, Марья не выдержала и разрыдалась. Как девчонка, которую научили только одной простой формуле: «не знаешь, что сказать – расплачься». Всё из неё теперь потекло слезами – не только страх и напряжение последних двух дней, но и горькое разочарование прошедших лет, а вместе с ними и обида за свою испорченную молодую жизнь, которую она годами молча глотала, впихивая в себя.
Милла утешительно обняла Марью, прижав к себе. Тихо стало в землянке. Только судорожные всхлипы слышались, которые ещё долго не утихали. Зажав руку Марьи в своих, Кира молча перевела глаза на Акима. Некоторое время они неотрывно смотрели друг на друга, словно считывая с лица мысли. Посмотрев коротко вверх, на падающие лучи сквозь просветы в крыше – определить время по их наклону, – Кира опять посмотрела на отца. Тот легонько кивнул. Два охотника без слов поймут друг друга.
– Располагайтесь на отдых, – сказал Аким спокойным, но твёрдым голосом. – Вы ночь не спали. Еды у нас на два дня хватит, когда стемнеет, можно будет развести огонёк, ухи сварить. К озеру засветло не ходите, воды впрок в бадейку наберите. Вообще днём лучше вниз не спускайтесь. Я вечером уйду – осмотрю окрестность, к Сходке ещё раз проберусь, вдруг там ещё кому-то удалось уцелеть. Здесь вы пока в безопасности, сюда дороги не ведут, в этой стороне нет селений, а тропки только свои знают. К нам медведи чаще заглядывают, чем люди.
Аким посмотрел по очереди на присутствующих. Все сочли его доводы разумными, возражений или других мнений не последовало. Рол не выразил желания присоединиться к разведке. Не хотел заставлять беременную жену переживать сверх меры, да и понимал, что здесь мужская поддержка нужнее, особенно если возникнет крайне нежелательная необходимость в этом – три воина (два – ошибочно решат противники, сбросив девушку со счетов) плюс одна рука с пистолетом (автоматическим, которым можно за время выстрела из лука все семь пуль куда надо послать), плюс собачьи зубы (задние ноги не скованы и рана не помешает ей прыгнуть и укусить в шею) – это сильный отряд. И устал Рол жутко, ночь не спал. Аким это всё понимал. Вся семья знала: он превосходный скаут, ему одному удобнее будет. Не первый раз на охоту уходит, оставляя родных дома на день-два. На Кире взгляд Акима задержался чуть дольше. «Ты теперь здесь за главного», – говорили его глаза. Как старшему сыну, которого у него никогда не было. Кира понятливо кивнула и вздохнула. Обычное дело. Она большая девочка, знает, что делать.