Соломенный век: Сутемь - стр. 172
«Краснощёкий» явно не дотягивал до самого молодого скаута лет эдак пять-семь, а что касалось навыков следопыта, то вовсе казался рядом с ними неопытным во всём ребёнком. Вот таков он – внешне молодец хоть куда, а ведёт себя всё ещё как провинившийся мальчишка. Чего он, собственно, не подходил раньше? Боялся гнева? Думал, что она никогда не догадается о том, что он завёл себе другую любовницу? При чём относительно быстро справившись с потерей первой, исходя из степени выпуклости живота своей новой пассии (интересно, кто из них проявил решительную инициативу?). Или он опасался ревности с её стороны? Это было бы страшнее того, что они уже пережили? У Киры, по правде говоря, даже в худшие минуты минувшего года не было мыслей избить его. Зачем? Если бы он сдался вместе с ней в плен, это бы совершенно ничего не изменило, скорее даже наоборот – ухудшило. Она не смогла бы стать той несносной «шайтан-девкой», которая у многих южан запечатлелась в памяти.
– Я не знал, что делать, – проговорил наконец Дарий. Не за этим ведь пришёл, чтобы молчать. – Кого-то я должен был оставить.
Да, это очень гадко, когда стоишь перед этим выбором. И самое обидное то, что ты никогда не узнаешь, чем обернулась бы ситуация, прими ты другое решение. Прошлое не переиграешь заново на шахматной доске.
С того рокового дня в лесу в глазах Дария стояла одна картина: мать, отчаянно и слёзно умоляющая бежать за помощью в крепость, и Кира, сползающая вдалеке обессиленно у дерева на землю. Медлить нельзя было больше ни минуты. «Ты сильный, ты быстрее всех бегаешь, до крепости намного ближе, чем до Бурной, вы успеете нас догнать и отбить! – торопливо и горячо говорила мать, не давая ему опомниться. – Пожалуйста, Дарюша! Ты же понимаешь, что у нас нет шансов против стольких! Рол ранен, он не сможет долго защищаться. Не играй в героя, ты этим сделаешь всё только хуже! Беги, сейчас!..»
Марья не оставила ему времени на размышления и уже побежала навстречу двум преследователям, замахиваясь на них арбалетом, заряжать который было уже поздно. Перед Дарием стоял выбор из двух зол: броситься на защиту матери и потерять драгоценное время – или броситься прочь без оглядки. Решение, собственно, было уже принято до этого – когда Марья, поняв их обречённость, побежала напролом через лес, уподобляясь Вете, которая таким образом переключила всё внимание врагов на себя. С существенной разницей: девочка бегала резвее и была вооружена солидней. Один южанин купился на приманку, его Дарий свалил и огрел по голове дубиной, попавшейся очень кстати под руки, когда пустился вдогонку матери. Уже здесь был сделан выбор бросить остальных: Киру, Рола и Миллу, которые были в более отчаянном положении, чем запаниковавшая мать.