Соломенный век: Сутемь - стр. 174
Самое главное – что отец с Ветой не появлялись в крепости – Кира уже успела узнать от Ларса, поэтому ничего нового Дарий ей точно сообщить не мог. Когда-то приходит время ставить точку.
– Оставим всё, как есть, – сказала Кира. – У меня нет на тебя обиды. Всё, что я хочу – это отыскать Вету. Она пропала по моей вине.
Кира размеренными движениями встала, опираясь на винтовку (прямо как старушка на свою неразлучную клюку), и невольно скривилась от боли в боку. Как ни старайся, а всё-равно где-то резанёт.
– Что случилось с остальными? – спросил Дарий.
– Милла с Ролом остались в плену на том берегу. Я единственная, кому удалось сбежать.
– Что с моей мамой?
– Я не знаю, – коротко ответила Кира.
Ей стало теперь понятым, зачем Дарий на самом деле приходил – не чтобы извиниться, а чтобы узнать о судьбе матери.
– Разве вы не были вместе? Потом…
В аду – хотел он этим размытым «потом» сказать. Дарий стыдливо опустил глаза.
– Марью не взяли в плен.
Некоторое время Дарий осмысливал то, что Кира исчерпывающе недосказала. Вариантов тут было немного, чтобы долго думать. Только два: если Марья каким-то чудом спаслась бегством, то уже давно бы пришла в Сутемь. Если же не спаслась, то её убили либо поранили так, что она не могла идти сама. Оставить тяжело раненного человека в лесу было равносильно смертному приговору. После обильно пролитой крови от южан можно было ожидать того, что они захотят на ком-то выпустить своё зло – почему бы не на глупой бабе, на которую всё-равно никто бы не позарился? Что было более вероятным: могли в горячке драки нечаянно заколоть.
– Не брали?.. – переспросил Дарий. – Может, ты просто не видела?
Кира повертела головой.
– Нас троих уводили вместе. Меня, Рола и Миллу. Рол был ранен, но он дошёл, Милла его выхаживала в плену. Она и меня выхаживала, от неё я знаю, кто ещё из знакомых попал в плен. Марью оставили в лесу.
В глазах Дария отразилась боль, он заморгал, лицо исказилось в страдальческой гримасе. Понял. Сейчас действительно было жаль парня. Как Кира чувствовала себя виноватой за потерю младшей сестры, так он теперь чувствовал себя виноватым за гибель матери. А ведь всё могло быть иначе, задержись он ещё немного, чтобы защитить мать. Потерял бы время, но не потерял бы дорогого человека. Можно представить, как ему сейчас недоставало утешительных ласк своей девушки, которая не подозревала, какой ад царит в душе возлюбленного. Ведь он наверняка не рассказал ей ничего о своей первой любви, которую бросил в лесу. Пусть и против воли. Такое девушкам точно не рассказывают.