Соломенный век: Сутемь - стр. 102
Всё в том же сне она после всех дел, наевшись, освежившись, расчесав и подвязав неряшливо спутанные волосы, опять завалилась досыпать всё упущенное за последний месяц, решив, что здоровый вечер злобного утра мудренее. Заглянув в чашки с едой, она обрадовалась тому, что не успела всё съесть за один присест, и принялась с аппетитом улепётывать за обе щёки, что было чашках. На остатки это было не похоже, очевидно, её кто-то регулярно навещал. Так как ничего из того, что ей дали: ни жильё, ни еду с водой, ни одежду, – она не просила и не требовала, то это не принималось в качестве платы за один должок. Ужас, как она вообще умудрилась вчера в таком состоянии выиграть? Ведь соперник ей попался в этот раз не какой-то неумеха, которого она разбила бы за десять ходов! Он же не поддавался ей? Да и к чему – чтобы импонировать какой-то грязной кикиморе? Скорее всего он просто привык иметь дело со слабыми соперниками и недооценил её. А она с удовольствием использовала эту оплошность. Всё-таки это был её коронный трюк, который всегда срабатывал – дать противнику недооценить себя и открыть тем самым свои слабые места.
Для кого-то это была просто игра, но для неё – серьёзный поединок, в котором всё должно быть так же, как на войне: либо ты пал, либо выжил. Это вопрос не честолюбия, это вопрос жизни и смерти. Меньшее не должно стоять на кону. В худшем случае что-то равноценное. Он сам согласился с этим правилом.
И проигрывать с достоинством он всё-таки умеет. Просто некому было.
С этими мыслями Кира вышла за двери и осмотрелась. В городе было спокойно. Солнце окрашивало в ярко-жёлтые тона приземистые здания, построенные из всего, что подходило в качестве стройматериала: брёвен, камней, кирпичей. Домик, в котором её поселили, представлял собой типичную мазанку. Простую, но чистую. Видно было, что её не использовали как сарайчик. Идеальное жильё для аскета, в котором не было ничего лишнего. Если побродить часик-два по крепостному городку и внимательно приглядеться в останки фундаментов на окраинах, заросших травой и кустами, то можно прийти к выводу, что здесь когда-то было более крупное селение, чем сейчас, разрушенное во время войны. Участь очень многих селений, как крупных, так и мелких. На таких руинах люди находили себе прибежище от невзгод дикой, первобытной жизни. Полуразрушенные здания худо-бедно латали, как могли, благо недостатка в камнях и древесине не было. Заодно возводили крепостную стену вокруг района, наиболее подходящего в качестве жилого центра. Об окончании войны никто ещё не объявлял – для этого нужно было для начала истребить роботов. И даже если соседние селения заключали дружбу (жить всем хотелось, а места теперь всем вдоволь хватало), пренебрегать такой защитой, как высокие стены, проверенной несчётное количество раз на деле тысячами лет, не стоило. Хотя бы от зверья отгородиться, ибо как лисы с енотами, так и медведи не стеснялись заходить в людские селения по ночам и рыскать там в поисках лёгкой добычи.