Соломенное сердце - стр. 30
Даня молчал, не зная, как выразить свой восторг.
Больше, чем дух, но меньше, чем человек!
Значило ли это, что он сможет ее поцеловать и не обжечься при этом?
Ее губы были так близко.
Но Даня откатился назад, вернулся на свой топчан и прикрыл глаза.
Перевал. Смертельно опасный Гиблый перевал.
Конечно, Полю защищало что-то куда более мощное, чем равнодушие, но кто знает, как может пошатнуть это равновесие поцелуй? Пусть даже самый невинный.
Женщины всегда любили Даню, а он ими так легко очаровывался.
Но в последнее время вынужден был довольствоваться только мимолетными ласками духов.
За все положена своя цена.
Смаргнув неожиданное и сильное искушение, он улыбнулся.
— Ты знаешь, кем была та старуха?
— Кем-то изначальным, — туманно ответила Поля, — кем-то, кто пришел в этот мир раньше богов.
Про таких существ он и не слышал никогда даже, а уж сколько баек на его долю выпало, и не счесть.
— Если тьеррам подносить дары, то они щедры и добры, — заметил он мягко. — Мне повезло, что старуха решила сделать куклу не из шайнов, несущих смерть, или муннов, проказников и сплетников. Уж с ними-то куда сложнее договориться.
— Поле было так давно, что я не уверена, а не привиделось ли оно вообще. В любом случае, та связь давно вырвана с корнем. Я не могу больше управлять погодой и приносить щедрый урожай.
— Значит, не можешь насылать и голод.
Поля кивнула, зевнула, вытянулась на топчане.
— Утром отправляемся в ущелье. Давай спать.
Даня погасил фонарик, лег, прислушиваясь к ее тихому дыханию.
Сколько мыслей в голове, сколько вопросов, сколько соблазнов.
Поля еще спала, когда он проснулся.
Свернулась клубочком, как кошка на печке.
Волосы упали на лицо, покрывало сбилось к босым ногам.
Тьерры были золотистыми крошками, которые ловко прятались между стеблей растений, но показывались во время цветения ржи или пшеницы. Они обожали прикорнуть в полдень, отчего все работы на поле в это время останавливались, а зимой эти духи и вовсе впадали в спячку, уходя глубоко под землю, укрываясь снегами. Больше всего тьерры любили свежий, еще теплый хлеб, выращенный на их поле. «Ты с нами сажал, поливал, сушил, убирал, молотил, так раздели же и трапезу»…
Тьерры частенько дразнили степенных духов дома, гортов — могли опрокинуть плошку с едой или подломить половицу, потому что издавна спорили меж собой, кто из них важнее для людей. Но если горт и тьерр подружатся, то хозяевам это принесет счастье и процветание.
А иногда тьерры оборачивались прекрасными женщинами. Каждый землепашец знал, что если пред тобой среди поля появится красавица в белой сорочке и с распущенными пшеничными волосами, с васильковыми глазами и пышными формами — то будь ты хоть трижды верным мужем, будь ты старцем немощным, а изволь заняться с ней любовью. И чем больше страсти ты проявишь — тем плодороднее станет твоя земля. А откажешься — не знать тебе в ближайшие годы урожая. Тогда жены ругали мужей: ах ты, непутевый, не смог как следует ублажить кормилицу нашу!