Солнечный круг - стр. 25

– А… муж? Вас многие должны любить, добиваться…

– Нету.

– Это грустно, – сказал он после паузы.

– Но почему?! У меня есть музыка…

Он о чем-то глубоко задумался.

– Вы учите племянников играть на свирели?

– Нет, они не хотят. Им больше нравится кататься в лодке и рыбачить.

– Дети, – сказал он со странным выражением, – редко понимают, что на самом деле ценно.

Он снова уставился на море. Ирис упустила еще один великолепный шанс незаметно подбросить ракушку.

– Если бы у меня был брат, – сказал император, глядя на белые гребешки внизу. – Или сестра. Все было бы по-другому. Мы бы играли вместе, гуляли по галерее, ходили на шлюпке…

– Почему бы вам не найти друзей? – сказала она, не успев подумать, поддавшись сочувствию. – У членов императорского совета наверняка есть дети, да и просто… может быть… дети добропорядочных горожан?

Он посмотрел на нее огорченно: конечно, она ничего не понимала в здешних реалиях.

– К сожалению, нет, – сказал взрослым голосом. – Меня хотят убить. Мальчик, девочка, взрослый, друг… Любого можно шантажировать. Любого можно запугать, и он подбросит яд в мой стакан… Поэтому я сижу взаперти.

Ирис будто невзначай взяла платок и стала протирать свирель – чтобы увлечь себя действием, чтобы руки не дрожали.

– Вы думаете, я фантазирую, – сказал он укоризненно. – Но это правда. Речь идет не просто о будущем… о самом существовании Каменного Леса.

Он встал и прошелся по комнате, взмахнул рукой, разрезая воздух, будто что-то кому-то запрещая.

– Так. – Он остановился, сжал зубы, на бледных щеках заиграли желваки. – А вы с сестрой – вы дружите? Вы близкие люди?

– Очень, – сказала Ирис, благодарная ему за смену темы. – Она меня вырастила… почти как мать. Мы рано осиротели.

– Понимаю, – сказал он шепотом. – Я тоже… я знаю.

Тогда Ирис не выдержала и обняла его – трогательного ребенка, одинокого сироту. Он в первую секунду съежился, будто его никто не касался раньше, а потом вдруг обнял ее в ответ, но вовсе не по-детски, не сыновними объятиями.

Она наконец-то истолковала выражение, с которым он раньше на нее смотрел, и ей сделалось страшно. Высвобождаясь, она оттолкнула его, неделикатно, почти грубо.

Сердце грохотало в ушах. Щеки горели. Она была идиоткой, слепой дурой, она ошиблась и не представляла даже цену этой ошибки. Первый ее взгляд был – на дверь.

– Не уходите, – сказал он умоляюще. – Я все понимаю, я же не сумасшедший. Не бойтесь, пожалуйста, я знаю, как себя вести. Просто это все музыка…

Она не находила слов.

– Не уходите, – повторил он. – Расскажите… что-нибудь. Как вам понравился наш город?