Солнце на дороге - стр. 32
Азамат выбил меч из рук Антошина и уже замахнулся, чтобы отсечь ему голову.
Антошин поднял правую руку и произнес совершенно спокойно:
– Ты, зверь, поднимаешь меч на хозяина леса?
Азамат застыл, потрясенный тем, что это существо умеет говорить на его языке.
– Эта добыча – моя, – проговорил Антошин, показав на пленников, и повторил, не столько для Азамата, сколько для собственного успокоения: – Моя! Пошел вон!
Азамат вертел головой, явно соображая, что надо делать.
И тут подал голос Тутай.
Не отпуская рук от черного, словно закопченного лица, он прошептал, плача:
– Уйдем отсюда, Азамат! Это хозяин леса. Ты видел: он умеет повелевать огнем. Звери боятся огня. Они не могут драться с тем, кому подчиняется огонь.
Антошин пытался смотреть победно.
Но Азамат был воин, он не мог уйти с поля боя побежденным.
Антошин понимал, что в этом человеке сейчас борются страх перед неведомым лесным хозяином и привычка воина убивать врага, каким бы странным он ни казался.
Привычка сильнее всего в человеке. Даже сильнее страха.
Подумав не больше секунды, Азамат снова поднял свой меч. Не так решительно, как в начале битвы, но поднял.
Антошин посмотрел на мужчину-пленника. Глаза его были закрыты, лицо побелело: он потерял слишком много крови.
Надо было заканчивать эту историю, и как можно быстрее.
И тогда Антошин сделал то, что сам объяснить никогда бы не смог.
Полковник упал на колени и завыл – страшно, чудовищно, по-волчьи. Весь свой страх, все свое нежелание шататься по этой дикой земле, всю свою тоску по невоплотившейся Ирэне и по жизни, которая тоже не воплотилась до конца, вложил он в этот полузвериный-получеловеческий вой-плач.
Затихли птицы, напуганные непонятными и жуткими звуками. И даже ветер от удивления, казалось, перестал шелестеть кронами деревьев.
Азамат открыл рот и опустил меч.
В его глазах Антошин увидел панику и понял, что победил.
Тутай рыдал уже во весь голос.
– Не трогай его! – сквозь слезы умолял он. – Ты что, не видишь, что он зверь?! Он даже страшнее зверя!
Тутай встал, шатаясь. Он ничего не видел. Он хотел одного: исчезнуть, чтобы не слышать этот ужасный, не человеческий, но и не звериный вой.
Азамат убрал меч, подхватил Тутая под локоть.
И уже через мгновение обры исчезли в чаще леса.
Стараясь не смотреть на женское тело, Антошин подошел к мальчику, в глазах которого читался только ужас.
Антошин хотел бы говорить ласково, но после воя в горле рождался только глухой хрип:
– Не бойся меня. Я – свой. Я – друг.
– Ты знаешь и наш язык тоже? – удивился мальчик.
Антошин попытался улыбнуться: