Солнце больше солнца - стр. 22

Произнося это, он с видом основательности ел жареные бараньи мозги: человек лет сорока в зеленовато-коричневом френче, гладкие русые волосы скрывали его уши и лоб до самых бровей.

– Но тот, кто владеет титанической силой разрушения, будет умирать в гордом сознании могущества, – кладя себе на тарелку ломоть солёного арбуза, Лев Павлович обращался к Маркелу и Илье. – Человек перед лицом смерти будет помнить, какую тьму жизней оборвала сила и сколько оборвёт ещё, когда его не станет. Он будет мысленно видеть её действие. Когда наука даст нам эту силу, наши люди будут умирать в гордости за неё. – И он заключил тоном дружественного снисхождения к тем, кому открывает окрыляющую их истину: – Есть ли что-то иное, что настолько облегчило бы смерть?

Красногвардейцы и Обреев прибирали баранину, с хрустом разгрызая хрящи, Мария как будто обвыкла и не отставала от них, и только Маркел, старавшийся проникнуть умом в то, что слышал, мешкал отправить в рот очередной кусок. Мысленно выговорил впервые услышанное слово «титанической», оно было страшным и завораживающим.

Фёдор Севастьянович и Софья Ивановна прислуживали, Москанин приказал подать самовар, спросил придирчиво:

– Чай наилучший?

Данилов ответил, что они всегда пьют кяхтинский – компании «ЧАЙ В. Высоцкий и К».

– Как известно – поставщики двора его императорского высочества, – словно печально размышляя вслух, произнёс Фёдор Севастьянович.

– Были! – сказал человек во френче. – И батраки пили его?

– Работники, – поправил Данилов. – Да, и они его самый пили.

– Спитой, конечно.

– Нет, та же самая заварка на всех, – сказал Илья Обреев с виноватой улыбкой из-за того, что говорит неугодное.

Фёдор Севастьянович на случай распоряжений стоял с согнутой у живота рукой, через которую было перекинуто белое полотенце. В глазах сквозила такая тоска, что его, обычно молодцеватого, было не узнать. Сейчас у него было страдальческое лицо больного старика, подглазья набрякли и потемнели, морщины глубоко врезались в лоб, в щёки. Илья шепнул Маркелу, о чём тот и сам думал: у хозяина сердце разрывается из-за старшей и средней дочерей в Бузулуке. Они вышли замуж за купеческих сыновей. Отец одного много лет покупал у Данилова муку, отец второго – овечьи, козьи, свиные, коровьи шкуры. Вряд ли новая власть обошла стороной хорошие дома.

Москанин, попивая горячий чай, рассказывал:

– Наука в наших руках создаст плот-исполин из металлических частей. Он будет взлетать к небу. Подумайте, какая сила будет его поднимать.

– Пар! – решительно сказал один из красногвардейцев.