Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945 - стр. 42
Однако события пошли по фатальному пути. Однажды в наше расположение были доставлены лошади и машины; специальное снаряжение для посадочного десанта, розданное по подразделениям, было сдано, и в дальнейшем мы его больше никогда не видели. Наша дивизия опять стала обыкновенной пехотной. Но все это произошло уже на новом месте.
В первой половине июня 1941 года мой полк был направлен на усиление румынской 1-й дивизии в район города Сучава, напротив Буковины[29], на северо-восточной границе. Сотрудничество с румынскими друзьями было доверительным и обычно довольно приятным. Они жадно хотели учиться, и любое наставление, данное им в тактичной форме, вызывало у них интерес. Мы им говорили: «Мы бы сделали это таким или таким образом. Разумеется, можно сделать иначе, но мы по собственному опыту знаем, что так будет лучше». Своими полномочиями при командире румынской дивизии я никогда не пользовался, а предпочитал действовать убеждением и даже просьбами, вследствие чего добился великолепных результатов. Из разговоров нам стало известно, что, хотя румынская армия была отмобилизована много месяцев назад, никто не догадывался о том, что страна находится на грани крайне тяжелой войны. По широко распространенному мнению, Румыния намеревалась прекратить свое участие в войне, едва вернет себе Бессарабию (которую Румыния оккупировала с 1918 по 1940 год). Считалось, что такое половинчатое решение, полностью отвечающее румынским интересам, в тот момент было еще возможно.
Примерно 15 июня меня вызвали к командиру дивизии. Генерал отдал мне устный приказ о наступлении на Россию и даже, если мне не изменяет память, назвал дату начала войны. Фронт на северном направлении оставлялся полностью под ответственность союзных нам румын, а наша дивизия готовилась выдвигаться вперед.
Приказ о скором начале войны против России был доведен до сведения офицеров, собранных в школе Сучавы. Когда нам его зачитали, я спокойно выразил свое глубокое несогласие с этим новым прожектом Гитлера; но, как легко понять, мне, командиру полка, то есть человеку, несущему ответственность за воинскую часть, приходилось подбирать слова, соответствующие ситуации. Я высказался приблизительно так: «Господа, я знаю, что могу полностью рассчитывать на вас, и ожидаю, что вы поможете мне наилучшим образом исполнить наш солдатский долг». Я не стал скрывать свои политические взгляды, а в заключение обратил их внимание на то, что все наши сегодняшние разговоры должны оставаться в полнейшей тайне. Тогда у нас был великолепный офицерский состав, готовый к выполнению самых серьезных задач, так что мои размышления никогда не распространились за пределы круга присутствующих.