Сокрушители большого жука. Былина первая - стр. 27

– Горынь, Искрюш! Встаньте оба на этот пень! – командовал запоминатель-любитель.

– Ты нас на каждом пне запоминать будешь, что ли? – злился Горыня.

– Хватит капризничать! Посмотри, красота-то какая. Ручеёк, сосенки, опёнок! Пожалуйста, на пень! Искрочка, улыбнись в мои глаза. Горыня, тебя это тоже касается. Не оскал, а улыбку я попросил. Почему я вечно должен тебя уговаривать?

– Потому что я не соглашаюсь на всякую хренотень сразу, особенно трезвым.

– Так, не мигаем, чтобы не испортить миг… Искрюш, не вертись. Отлично! А теперь, друг, стань на моё место и запомни миг меня и Искорки.

– Это просто невозможно уже…

– А теперь запомни, как я будто кусаю шляпку опёнка. Запомнил?

– Да запомнил я, запомнил. Мы идём дальше или нет?

– Погоди. Расскажи, каким я запомнился.

– Худым и бледным душнилой с несуразно короткими ногами.

– Опять?! Ты, когда запоминаешь, не видишь, что ли, ничего?! Всё, к чёрту, забудь все миги на пне! Лучше б я Искру попросил. Или опёнок!

Главным же испытанием для Горыни была Искра. Богатырь знал, как вести себя с ордами печенегов, голодными вурдалаками, упырями, чертями, великанами и одинокими женщинами за тридцать. Но маленькая девочка была для него существом дивным, и какая для неё нужна модель поведения, он не имел ни малейшего понятия. А Кощеев вариант «яжедруга» Горыню в корне не устраивал. Сначала витязь был рад девчоночьей робости – Искра молчала и пугливо озиралась по сторонам. Чудо, а не ребёнок! Но, как назло, она быстро осмелела. И немедленно приступила к превращению его нервной системы в пыль.

Перво-наперво девчонка истребовала более убедительных доказательств Горыниного богатырства. По её просьбе витязь швырнул несколько десятков увесистых брёвен и раскрошил в руках парочку валунов. Этого Искре показалось мало. А может ли Горыня допрыгнуть до солнца и пробить его насквозь одним перстом? Витязь от прыжка отказался, сославшись на боли в спине, но заверил, что может при помощи щелбана отправить её обратно в Лихоборы. Искра поверила ему на слово и признала в нём настоящего богатыря. Горыня обрадовался, думая, что она наконец от него отстанет.

Бедный наивный витязь.

Можно сказать, что Искра ещё даже не начинала.

– Ежели ты и вправду богатырь, то где ж твой ретивый конь?

– Сдох.

– Ой. Жалость-то какая. Сразила его стрела супостата?

– Нет. Что-то там с поджелудочной.

– А нового коня отчего не завёл?

– Я ещё не отошёл от потери предыдущего.

– А где твой плащ багряный, что развевается на ветру?

– В стирке.

– А шлем где? Где сапоги и кольчуга?

– Отдал бездомным.