Сокровище дархана - стр. 18
Слышал он, что в моревских казематах всегда холодно. Тут, увы, о прохладе можно было лишь мечтать. Воздух был густ и вонюч. Пахло отхожим местом, гнилой соломой, потом… Это он, Ингвар, никак не мог привыкнуть к здешней погоде. Пот лился по спине ручьями. Проклятая жара! Почему дома, в степях, она переносится гораздо проще? Стянув с себя неудобный, сковывающий движения и уже порядком потрепанный балахон, Ингвар бросил его на кучу сомнительного вида соломы, сел, вытянув длинные ноги, и огляделся. Камера больше, чем могла бы быть. И даже окно с решеткой под самым потолком имеется. Узкое, но лисицей бы пролез. Вот только лисица так высоко не допрыгнет. Впрочем, и это можно решить. Привязав веревку из одежды, к примеру. Но стоит ли бежать прямо сейчас? Не лучше ли сначала узнать, что вообще происходит?
Отец учил Ингвара никогда не спешить. Он не в бою, где от умения быстро махать оружием, зависит чья-то жизнь. Как бы повел себя в такой ситуации дипломат Наран? Он бы совершенно точно выждал какое-то время. Если его схватили прямо на пристани, то дархан Серадж ждал. Асахана отпустили, Ингвара не убили на месте и даже не покалечили. Ударили не так, чтобы сильно, просто припугнули. Хороший знак. Серадж придет поговорить. Вот тогда все и решится.
Ингвар мог гордиться своей рассудительностью. Не успел он задремать, как в коридоре послышались шаги, и дверь камеры распахнулась.
Сам дархан пожаловал в казематы. Ингвар даже глаз не открыл, выражая безмолвный протест. Сущее ребячество, конечно, но он позволил себе эту малость.
Да и Серадж, брезгливо разглядывая пленника, разговор заводить не спешил. И что его маленькая нежная девочка нашла вот в этом… рыжем и мосластом? Кожа белая как у рыбы. Веснушки еще. Сложен парень, правда, и неплохо. Худой, но жилистый. Просто еще не успел мясом обрасти, слишком молод. Плечи широкие, руки крепкие. Безволосый, и это хорошо – Серадж считал, что излишняя волосатость у мужчин говорит о близком родстве с обезьяной.
На отца похож. А отец у него – мужчина весьма привлекательный, когда-то на него немало служанок заглядывались. Странно даже, что в дархановом дворце рыжеволосых малышей не бегает. И даже в Храме ни одной рыжей девчонки ни разу Серадж не встретил. Осторожен был Наран.
Ну, так он и не пытался к чужим женщинам руки тянуть, спал только с теми, кто был свободен.
И снова в груди Сераджа плеснулось глухое, черное раздражение. Он не хотел ненавидеть мальчишку, но и принять его не получалось.
– Где моя дочь, кох? – сдерживая злость, задал главный вопрос дархан.